давно был изжит и неоднократно пародирован. Понятно,
после этого, что драма Лермонтова явилась полным анахро-
низмом в 1852 году, успеха не имела и шла в этом сезоне
только три раза 2). В сезон 1855—1881 г., она, по указаниям
Вольфа, была возобновлена, но прошла бесследно. Отзывы
критики, отрицательные в 1842 г., („Библ. для чтения" 1843 г.,
ч. II, отд. VI, „Отеч. Зап.-, 1843 г., т. XXVI отд. VI, „Лит.
Газ.14, 1843) становятся к 60-м годам необычайно резкими.
Ап. Григорьев называет ее „нелепой, хаотической драмой"
(„Р. Сл.", 1859, № 2), является стремление „развенчать поэта",
как подражателя Байрона, указывается на „пошлость героев,
скорбь которых пуста и безсмысленна" („Р. Сл.а, 1863).
Романтическая драма называется „отжившей свой век ве-
тошью" (Библ. для чт.", 1862 г., ноябрь).
Но, несмотря на это, „Маскарад" не умер. Возрождение
его относится уже к нашим дням. В 1911 г. Александринский
театр предполагал его поставить в текущем сезоне 3), но
и здесь романтический „злой рок" тяготет над ним: ни в этом,
ни в следующем году он поставлен не был. Явилась на-
дежда, что он пойдет в год Лермонтовского юбилея, но на-
чалась война, и на заседании дирекции В. А. Теляковский
высказался против постановки, так как „настоящий момент
не подходит для празднования юбилеев" (Театр и искусство",
1914, № 35, хроника). Однако, Народный дом поставил его
в 1914 году, и в роли Арбенина выступил П. В. Самойлов, Нако-
нец, только 25 февраля 1917 года „Маскарад" был поставлен
Мейерхольдом на сцене Александринского театра. „На улицах
уже начиналась революция, слышались крики, собирались толпы
с флагами, трамваи не ходили. Было пустынно и жутко;
и, всетаки, театр был полон, и по каким ценам: кресло стоило
22 р. У подъезда театра автомобили стояли черными сплош-
Вольф, „Хроника петербургских театров", Спб. 1877, стр. 156, т. I.
*) Там же, ч. II, стр. 182.
3) „Ежегодн. Имп. ТД 1912 г., обзор сезона.
ными рядами" 1). Но рецензент недоволен этой постановкой,
явившейся, по его словам, „Вавилоном бессмысленной, неле-
пой роскоши".
Делаясь модной, популярной среди масс, драма стано-
вится достоянием провинциальных сцен, дачных театров
инсценируется, наконец, для кинематографа.
Драма „Маскарад" имела не две, а три редакции, как
выяснилось из цензурных материалов, сообщенных „Ежегод-
ником Императорских театров" 2). Первая не дошла до нас ни
в рукописи, ни в печати; сведения о ней можно получить
только из отзыва цензора Ольдекопа. Она состояла из
Згх актов и оканчивалась о т р а в л е н и е м Нины. Пред-
ставленная в цензуру в 1835 году, она была возвращена
„для нужных перемен"; цензор писал, что сцена, где Арбенин
бросает в лицо князю карты, должна быть изменена. „Я не
могу понять, как автор мог бросить вызов костюмированным
в доме Энгельгардов" 3). В январе 1836 года „Маскарад" снова
поступает в цензуру уже с прибавлением четвертого акта.
Важно отметить, что в первоначальный замысел Лермонтова
не в х о д и л о н а к а з а н и е Арбенина, и прибавлено оно из
цензурных соображений. Это вынужденное добавление отра-
зилось на композиции всей драмы. Как увидим дальше, четвер-
тый акт нарушил ее стройность и цельность. Но и в этот
раз, она цензурой не пропущена—Ольдекоп пишет: „желание
графа Бенкендорфа, чтобы пьеса оканчивалась примирением
между г-жею и г-ном Арбениными не выполнено поэтом.
Остались те же неприличные нападки и дерзости против выс-
шего общества". Важно отметить также необыкновенную на-
стойчивость Лермонтова, упорное его желание видеть свою
драму на сцене. Он очень беспокоится об ее участи, пишет
Раевскому о своих опасениях А) и после второй неудачи
снова поспешно принимается за переделку, не останавливаясь
даже перед полным разрушением основного замысла и формы.
Все это свидетельствует о том, что он не смотрел на свою
драму, как на „незрелый опыт", а видел в ней и з в е с т н ые
достижения, которые и открываются, действительно, при
детальном анализе.
*) „Театр и Иск.", 1917, № 10,11.
*) .Маскарад" М. Ю. Лермонтова в драматической цензуре, »Ежегодн.
И. Т.", 1911 г., вып. V.
II
Третья редакция, представленная в том же году под
названием „Арбенин", имела пять актов. Отзыв о ней дан
снисходительный: „ныне пьеса представлена совершенно пере-
деланная, только 1-е действие осталось в прежнем виде. Нет
более никакого отравления, все гнусности удалены" *). Но,
однако, желание Лермонтова видеть, во что бы то ни стало,
свое детище на сцене не исполнилось — постановка снова
не была разрешена. — Авторские рукописи 2-й и 3-й ре-
дакции также до нас не дошли, мы имеем лишь печатный
текст 1842 г. В р у к о п и с н о м виде в архиве драматической
цензуры сохранился лишь экземпляр, написанный рукою пере-
писчика, но с двумя пометками Лермонтова, представленный
в 1846 г. (следовательно, уже после смерти Л.) для разреше-
ния и снова его не получивший. Затем рукопись 1852 года,
поступившая в цензуру в о т р ы в к а х 2). Нет никаких осно-
ваний считать ее 4-й редакцией, (как это делает Яковлев)
так как переделки, которые туда внесены, принадлежат не Лер-
монтову и пьеса так и названа „Маскарад, сцены, заимствован-
ные из комедии Лермонтова". Следовательно, эта редакция
никакого значения для изучения Лермонтова, как драматурга,
иметь не может. Таким образом, пьеса, разрешенная, наконец,
к постановке и шедшая в 1852 г. в исполнении Караты-
гина 1-го, Читау, Орловой (см. Вольфа), была очень далека
от Лермонтовской драмы и заканчивалась самоубийством
Арбенина. Полное же разрешение, как сообщает „Еж. И. Т.",—
в своем настоящем виде (2-я ред. в 4-х актах) „Маскарад"
получил лишь в 1862 г. У этой редакции своя длинная
история—она и является предметом настоящего исследования.
III
Уже внешняя структура драмы говорит об ее романти-
ческой родословной. Она состоит из 4-х действий, при чем
каждое делится, в свою очередь, на ряд сцен, переносящих
зрйтеля в новую обстановку. Д. I — игорный зал, маскарад,
квартира Арбенина. Д. II—квартира баронессы, кабинет Арбе-
нина, квартира князя, комната у N. Д. П1—бал, спальня Арбе-
нина. Д. IV—квартира Арбенина. Деление на сцены не слу-
чайно, каждая выполняет свою роль в развитии действия,
являясь одним йз необходимых моментов в постройке целого.
Переходя к рассмотрению динамической композиции, будем
иметь в виду пять основных частей драмы, намечаемых Фрей-
*) „Еж. Имп. Т.", см. выше.
') Подробное описание этой рукописи (хран. в „Библ. р. драмы"
№ 1845) дано в книге Я к о в л е в а стр. 199 — поэтому я его опускаю.
тагом 1) вступление, 2) повышение, 3) кульминационный
пункт, 4) падение или поворот, 5) катастрофа.
Вступление обнимает все I действие, при чем 1-я сцена
является экспозицией, 2-я — первой частью завязки, 3-я со-
держит окончательную завязку и первый момент подъема.
Сцена 1-я, открывающаяся в игорном доме, является всту-
п и т е л ь н ы м аккордом. Быстрый нервный обмен репли-
ками определяет основной темп и настроение драмы. Этот
прием настраивающего аккорда был свойствен Шекспиру:
в „Ромео и Юлииц — площадь, звон мечей, в „Макбете"—
буря и гром, Шиллеру в „Марии Стюарт"—борьба кормилицы
с похитителями тайных бумаг королевы и т. д.
Эта сцена выполняет все задачи экспозиции: подготовляя
атмосферу для появления Арбенина, она дает затем его ха-
рактеристику и историю его прошлого (разговор Казарина
со Шприхом), в ней обрисовываются второстепенные персо-
нажи: Казарин, Шприх, отчасти князь Звездич, затем в ней
завязываются взаимоотношения князя и Арбенина. Централь-
ный момент сцены, нужный для дальнейшего действия,—игра
Арбенина за князя. Арбенин вспомнит об этой услуге в куль-
минационном пункте и это еще более усилит его ненависть
к князю.
З а в я з к а драмы сложная. 2-я сцена содержит ее
первую часть, „возбуждающий момент" (по терминологии Фрей-
тага), данный в рамке и на фоне маскарада, что облекает ее
в таинственный колорит. Быстрая смена выходов (их 7) со-