Игнатьев ходил по краю обрыва, иногда заглядывал вниз, любуясь открывшейся ему бездной. Это ему нравилось, и он не спешил отойти от пропасти, когда под его сапогами начинали осыпаться камни.
– Вот уже не одну сотню лет, а точнее, с 839 года в Баварских Альпах стоит небольшой замок, построенный феодалом по прозвищу Гуго Безумный. Зовется он Мариенштад. – Игнатьев ткнул указкой в карту, но он ошибался, если полагал, что собравшиеся в комнате сумеют разобрать, куда именно пришелся этот удар.
Начало было интригующим. Рандулич поудобнее развалился в кресле, полагая, что рассказ, несмотря на все уверения Игнатьева, будет долгим и мягкое место он успеет отсидеть, даже если станет вертеться и периодически менять позу.
– Прозвище свое Гуго получил из‑за того, что для каждого пленника выдумывал новый способ казни. Так он бедный развлекался, поскольку никаких иных занятий, за исключением охоты в окрестных лесах и набегов на соседей, у него не было.
У Игнатьева открылся дар рассказчика, об этом его таланте никто и не подозревал. Все думали, что полковник умеет только писать скучнейшие рапорты, переполненные всяческой канцелярской лексикой. Никто, помимо тех, кто был вынужден делать это по необходимости, читать их не стал бы даже под угрозой смертной казни, а попади они в руки конкурентов, то бишь противников, но и те умерли бы со скуки уже на первых страницах. Хороший способ бороться с агентурой врага. Надо побольше подкидывать им опусов Игнатьева. Однако оказывается, что если засадить полковника за письменный стол, дать ему в руки перо, пачку бумаги, то он, чего доброго, выдаст сборник сказок, который затмит все написанное Гауфом или братьями Гримм.
– Замок как замок, очень скромный, ничем не примечательный. Нет в нем ничего удивительного, как справедливо отметил историк Карл Гумбольт, которому лет сорок назад пришла в голову идея собрать в одной книге описание всех западноевропейских замков. Потратил он на осуществление этой затеи добрых пятнадцать лет, после чего появился на свет вот этот труд. – Игнатьев потряс перед собой внушительным томом в кожаном, тисненном золотом переплете.
Присутствующие знали, что это был скорее путеводитель для туристов, чем историческое исследование. Книжку издали на русском языке вскоре после того, как она вышла на немецком.
– Итак, я продолжаю, Гумбольт отнес Мариенштад далеко не к самым лучшим творениям средневековых зодчих. Он оценил его оборонительные качества как вполне сносные для того, чтобы выдержать непродолжительную осаду небольшой армии, при условии что предусмотрительные хозяева набьют подвалы замка провиантом, а на каждую или хотя бы на большую часть бойниц найдется по защитнику. Гумбольт выделил для Мариенштада всего лишь полтора столбца. Треть из этого объема занимает чертеж. Более подробного описания замка нам отыскать не удалось. Оказалось, что сведения о нем, хранившиеся в библиотеках стран Центральных государств, изъяты. Нет о нем ничего, заслуживающего внимания и в библиотеках России.
Четыре башни, подсобные помещения, донжон, в котором потомки Гуго Безумного пробили окна. Истлевший прах Гуго, наверное, перевернулся бы в гробу, узнай он, что сотворили с его гнездом, но никто из потомков Безумного давно не живет в этом замке. Там право же – неуютно. Они продали. его кому‑то, а те перепродали, цепочка оказалась длинная, замок переходил из рук в руки. Но нам все‑таки удалось выяснить, что теперь им владеет германское Военное министерство, которое купило Мариенштад через подставную фирму.
Он сохранился в далеко не идеальном состоянии, пока не рассыпается в прах, но капитального ремонта требует, по крайней мере требовал во времена Гумбольта. Сейчас, мне кажется, положение немного изменилось.
На эту мысль наводит, помимо того, что замком теперь владеют военные, то, что за последний год в замок трижды наведывался канцлер Бетман‑Гольвег в сопровождении офицеров германского Генштаба. По официальным источникам, они приезжали в Мариенштад поразвлечься, но право же – там нечем заниматься и развлечений меньше даже, чем во времена Гуго, потому что пленников под рукой нет. Очевидно, именно по этой причине гости проводили в замке меньше суток После первого раза это должно было отбить им всякую охоту приезжать в замок, но они, как я уже упоминал, были там еще дважды.
Периодически в замок привозят разнообразные грузы. Их количество и примерный перечень вы найдете в документах, которые я представил.
Игнатьев действительно походил на добросовестного учителя, который разжевывает новый материал не очень одаренным детишкам. Не так давно он вернулся из турне по Западной Европе, обогащенный новыми идеями и информацией, которую смогли добыть российские агенты в нейтральных странах, странах союзников и Центральных государствах. Это была очень опасная поездка за казенный счет. За Игнатьевым охотились как противники, так и союзники. У него в голове хранились очень ценные сведения, странно, что он эту голову сохранил.
– На башнях замка установлены прожекторы, его охраняет пятнадцать солдат, а если вас заметят поблизости от него, то хлопот не оберешься. Очень любопытно. Не так ли? Места там глухие, все друг друга в округе знают. Чужака вычислят моментально.
Исторический экскурс позабавил Рандулича. Он понимал, что Игнатьев сейчас или чуть позже брякнет какую‑нибудь, на его взгляд, сенсацию, за которую газетчики, а возможно, и вражеские агенты, не задумываясь, продадут душу дьяволу. Так повар третьесортного ресторана дает понюхать приготовляемые им блюда голодным посетителям, дожидаясь, когда у тех начнут течь слюнки. Потом их можно кормить. Как правило, чем‑нибудь не особенно вкусным. Но Игнатьеву надо поторапливаться, иначе он может растерять слушателей. Рандулич видел, что рассказ полковника начинает раздражать Гайданова. Лицо генерала кривилось. Он порывался вставить какую‑нибудь реплику, которая могла бы прокомментировать очередное высказывание Игнатьева. Пока Гайданов держался, однако очевидно, что вскоре он вступит в полемику.
– Я понимаю ваше нетерпение, но подождите еще немного. Приступаю к главному. Профессор Ганноверского университета Вольфрам Тич – известный ученый начала нашего века, о котором, я надеюсь, вы что‑то слышали, занимался органической химией и биологией. Он снискал славу и почет у своих коллег. Они считали, что Тич со временем может получить Нобелевскую премию. Но три года назад весь мир облетела печальная весть о том, что Вольфрам Тич погиб в автомобильной катастрофе. Я принес вырезку из журнала «Природа» за май двенадцатого года, где помещены фотография Тича и некролог. А вот другая фотография. Место катастрофы, обгоревший автомобиль. Он ударился в дерево, очевидно, водитель не справился с управлением. Тич обгорел до неузнаваемости, опознали его только по золотому кольцу на безымянном пальце. Сомнительная примета, надо заметить. А теперь я сведу в одно целое первую и вторую часть моего повествования. По нашим сведениям, Вольфрам Тич не погиб в той автомобильной катастрофе. Его вовсе не было в автомобиле. Смерть была инсценировкой, разыгранной германским военным ведомством. Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы это установить. Агентурные связи не разглашаю, но сведения заслуживают доверия.
Все три года Вольфрам Тич находился в замке Мариенштад, где проводил какие‑то исследования. Подчеркиваю, что за их ходом пристально следили высокопоставленные военные. Канцлер во время своей последней поездки в замок (произошло это месяц назад) вручил Тичу орден. Из этого следует, что Тич добился каких‑то результатов.
К этому стоит добавить абсолютно фантастический доклад британского Военного министерства двухнедельной давности. Он мгновенно был засекречен. В докладе сообщалось, что одно из британских подразделений сражалось с германскими солдатами, которых очень трудно убить. Пули их не брали. У меня есть сведения, которые позволяют связать этот факт с деятельностью Вольфрама Тича. К сожалению, Мариенштадом заинтересовалась и Интелидженс Сервис, но там еще не знают, что Тич жив. Британцы попытаются в ближайшее время выяснить, что происходит в замке. Что они предпримут – я не знаю, но мы должны их обогнать.