Белобрысый, с белыми ресницами, собрал приятелей в кружок и таинственно зашептал:
— Теперь, ребя, нам всем в одной куче держаться надо. Если приловят, будем говорить одно — ничего не видели, ничего не слыхали, ничего не брали. Теперь мы банда!
От этих слов всем троим стало весело и страшно.
Уже в обед лихая троица переминалась с ноги на ногу перед участковым в бревенчатой хатке опорного пункта охраны общественного порядка.
— Сболтнете кому — родичей в ЛТП сдам, а вас в детдом, где старшие пацаны в первую ночь всех опустят. Все понятно?
— Так нечестно!
— А брать чужое — честно?
— Хоть цуцика отдайте.
— Теперь это моя служебно–розыскная собака.
У младшего лейтенанта в кармане зазвонил телефон. Он пинками выгнал пацанов из хаты и включил трубку:
— Не, тащ майор, там смотреть нечего, будьте спокойны. Свидетелей не было, все глухо. Какая там автоэкспертиза? Все погорело и выгорело… Да в области уже про эту разборку и так знают и сами без нас «висяк» в отчетности навесят, потому что за Сеньку Винтожопого они этим брянским браткам только спасибо скажут. Какое там еще следствие?
Он сгреб конфискованные деньги на столе в одну кучку, прижимая плечом трубку к уху:
— Деньги? Никаких денег я там не видел. Какие, может и были, да все сгорели. Да и не за деньги его грохнули, а за пацанские разборки. Там от жара даже стекло оплавилось — какие еще деньги?
Конец