— Скажите, коллега… Что означает этот… я бы сказал, необычный символ?
— Вы про череп? Не обращайте внимания, — махнул рукой Скиллард. — Когда-то здесь застолбили участок под новый город. Капитан Ванденберг скромно назвал его своим именем. Но кроме заявочного столба пока еще ничего построить не успели.
— Но я же своими ушами слышал, что в этом городе даже открылась вакансия редактора газеты. И я видел Ванденберг на карте!
— Неудивительно. Вы же пользовались старыми картами, — невозмутимо ответил Скиллард. — А что касается газеты, то это чистая правда. Место редактора, как видите, никем пока не занято. Так вот, здесь есть еще и месторождения поваренной соли, и, когда кончится уголь, мы начнем их разрабатывать.
— Вы заглядываете в весьма отдаленное будущее, коллега.
— К сожалению, дружище, оно вовсе не такое отдаленное. Не забывайте, вы в Оклахоме, а здесь все делается со страшной скоростью. И будущее здесь наступает даже раньше, чем кончится прошлое. Да, здесь есть уголь, но его пласты небогаты. Знаете, какие бывают сорта угля? Самый лучший — это антрацит, но его здесь нет. Наш уголь по качеству, конечно, уступает пенсильванскому антрациту. Нас-то он вполне устраивает, но на большой рынок с ним не выйдешь. А теперь представьте себе только на минуту, что будет с шахтерскими поселками, когда закроется шахта… Зачем нам эти озлобленные толпы неграмотных и безнравственных существ, которые больше не знают, к чему бы приложить свои сильные руки?
— Полагаю, они займутся солью, серебром, свинцом… — предположил архитектор.
— Знаете, дружище, это не так просто. Пока все эти месторождения существуют в виде заявок. Рано или поздно мы до них доберемся, надо только нагнать сюда побольше народу. Но народ не поедет в пустыню, ему нужен город. Не поселок, состоящий из палаток и бараков, а город. Вот я и придумал. Знаете, чем займутся наши шахтеры? Вместо того чтобы собирать свои пожитки и отправляться на поиски лучшей жизни, они будут строить эту новую жизнь прямо здесь, в Крофорд-Сити.
— Хороший план, коллега.
— Новый город означает новые дома и новые дороги, новые банки и новые школы. Сюда бурной рекой потекут новые деньги, большие деньги для нового города! И главное здание этого нового города построите вы! — торжественно заключил Скиллард. — Знаете, какое?
— Вы хотите доверить мне, э… Здание мэрии?
— Нет.
— Вокзал? Неужели отель?
— Похоже, но не отель, — Скиллард похлопал архитектора по коленке. — Вы, доктор, построите для нашего города самую лучшую в Америке тюрьму!
Натаниэль Беллфайр, собираясь в дорогу, долго и придирчиво выбирал себе подходящее оружие. Пятизарядный револьвер «Айвер Джонсон», если верить обещаниям продавца, должен был защитить его от грабителей поездов и от кровожадных индейцев. Но продавец не знал, что первой мишенью для этого замечательного револьвера могла стать сияющая физиономия мистера Скилларда. «Тюрьма! Он издевается! Вызвать его на дуэль или застрелить прямо здесь, в коляске?» — размышлял архитектор. А ничего не подозревающий Скиллард продолжал развивать свою грандиозную градостроительную идею.
Здесь, на новых землях, все рождалось заново. Географы едва ли не каждый день наносили на карты новые названия населенных пунктов. Одинокая ферма превращалась в поселок, из поселка вырастал городок, и каждое такое поселение стремилось прежде всего обзавестись отелем и газетой, чтобы считаться настоящим городом. Потому что новые переселенцы потянутся именно в город, а не в безвестную глушь. И именно город может стать столицей округа, как только федеральное правительство решит, что на освоенной территории необходимо прочертить еще несколько административных границ.
А округ — это новые теплые места для чиновников, это государственные деньги, это новое строительство. Столичное положение обещало городу долгую и безбедную жизнь, но, чтобы стать столицей округа, недостаточно было только выбрать громкое название. Надо было выгодно отличаться от других конкурентов на это высокое звание.
Например, на выборах в Небраске столицей одного округа стал город с громким названием Небраска-Сентер14, состоявший к тому времени из одного жилого дома, одного магазина и одного склада. В соседнем округе долго тянулся спор между тремя претендентами, каждый из которых состоял из магазина, коновязи и веревки для сушки белья. Победил, видимо, тот город, где эта веревка оказалась длиннее.
Исход выборов часто пытались решить с помощью взяток или шантажа, а порой в дело шли и пули. Во время такой кампании в Додж-Сити понаехали бандитские шайки, и выборы начались под присмотром хорошо вооруженных независимых наблюдателей. Пришлось прибегнуть к мобилизации ополчения, чтобы уравнять шансы.
Никому не хотелось доводить дело до стычек и разорительных уголовных процессов. Чаще всего новые города, чтобы придать себе побольше политического веса, старались учредить у себя какое-нибудь высшее учебное заведение. По всей стране, как грибы, появлялись колледжи и университеты. Но инженер Скиллард придумал более сильный ход.
Да, государству, безусловно, очень нужны образованные люди. Но подлинное образование можно получить только в Старом Свете. Все эти новые университеты да академии нужны были американскому народу для того, чтобы на несколько лет упрятать туда своих подрастающих отпрысков. Пусть лучше крепкие и буйные юноши сидят в аудиториуме, чем слоняются без дела. Когда Скиллард понял подлинное предназначение высшей школы, ему стало ясно, что в Оклахоме в аудиториумы пока еще некого загонять: у переселенцев и их детей хватало иных забот. Зато эта местность прекрасно подходит для того, чтобы содержать здесь другую публику. И если построить здесь вместительную современную тюрьму, то ее услугами охотно воспользуется не только администрация Территории Оклахома, но и соседние штаты. Где тюрьма, там и суд, а где суд — там и столица.
Таким был расчет инженера Скилларда.
— Но, коллега… — отвечал ему Беллфайр, усмирив оскорбленное самолюбие. — Видите ли, у меня нет ни малейшего опыта в таких работах. Здание тюрьмы относится к разряду фортификационных сооружений. Такой проект разумнее было бы поручить военному инженеру.
— Дружище, вы когда-нибудь имели дело с вояками? Сразу видно, что вам эта порода незнакома! Нет, нам в Крофорд-Сити не нужны мрачные казематы и сторожевые башни. Вы воздвигнете здесь, посреди бескрайних просторов, нечто в духе прогресса и либерализма! Нечто в виде…
Он внезапно оборвал свою речь и встревоженно оглянулся. Коляска прокатилась мимо оврага, обрамленного курчавым кустарником. Скиллард привстал на сиденье, глядя назад, а потом повернулся к кучеру:
— Мафусаил! Послушай, Мэт, почему ты поехал этой дорогой?
Негр ничего не ответил.
— Эй, Мэт! Нам не надо на карьер, ты все перепутал! Вези нас к моему дому, старый дурак!
Скиллард, хватаясь за бортик шаткой коляски, перебрался ближе к облучку и принялся дергать кучера за полы длинного плаща.
Негр выпрямился, и плащ упал с его плеч.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Скиллард, растерянно поворачиваясь к Беллфайру. — Но это же не Мэт!
Кучер стоял во весь рост, держа вожжи одной рукой, в другой руке у него был обрез дробовика, а на поясе хищно блестели патроны. Он оглянулся и сверкнул зубами, презрительно улыбаясь:
— А я думал, что для тебя мы все на одно лицо!
— Кто ты? Где Мэт? — дрогнувшим голосом спросил Скиллард.
— Какая разница? — негр натянул вожжи, и коляска замедлила ход.
Скиллард вернулся на свое место и больно вцепился пальцами в колено Беллфайра.
— С-с… Спокойно, д-доктор! — выговорил он, заикаясь. — У нас в Оклахоме и не такое случается.
Натаниэль Беллфайр с трудом оторвал его вспотевшую ладонь от своей ноги. Оглянувшись, он увидел, что из-за кустов показались фигуры всадников. Они быстро настигли остановившуюся коляску и окружили ее плотным кольцом. Беллфайр невольно зажал нос ладонью от нахлынувшей вони.