Ущелье понемногу расширялось, его стены словно раздвигались в стороны с каждым поворотом, в них виднелись глубокие жерла пещер и промоины, в которых поблескивали ручейки. Далеко впереди Винн увидел в просвете между скалами зеленый лесистый склон, но проводница свернула в сторону, и они снова оказались в каменном коридоре. На этот раз путь становился все теснее и теснее, и, если бы сверху сорвался камень, от него было бы трудно увернуться. Винн слышал, как за спиной шуршат, задевая за скальные стены, мешки, навьюченные на буланую лошадку. «Вот хорошее место, чтобы остановить погоню», — подумал он, оглядываясь.
— Крис, — сказал он. — Ты выбирайся, а я их задержу. Слышишь меня, старик?
Но Крис не ответил ни словом, ни жестом, и Винн понял, что тот потерял сознание. Точнее сказать, сознания в нем оставалось ровно настолько, чтобы не свалиться с седла.
«Значит, мне придется все решать самому, — подумал Винн. — Остаться здесь, чтобы встретить наших преследователей? Вдвоем мы бы их перебили. Одному не под силу. Я смогу их удерживать в этой теснине ровно столько времени, на сколько удастся растянуть дюжину патронов. А что дальше? Да и могу ли я оставить Криса на попечение незнакомки?»
Выбора не было. Винн ехал, оглядываясь и вслушиваясь в каждый звук, отражавшийся от голых и бесконечно высоких стенок ущелья.
Под копытами иногда поблескивали лужицы, а на валунах нарядно зеленели пятна мха. Вдруг впереди послышался шипящий глухой удар, за ним еще один, и еще, и в воздухе появилась изморось. Если закрыть глаза, можно было подумать, что стоишь на берегу озера, и перед тобой бьются волны. Что за чертовщина?
Мужчины свернули за острый край скалы, и их глазам предстала каменистая долина, шагов сто в поперечнике. Она тянулась между отвесными скалами не больше, чем на милю, и заканчивалась узкой горловиной ущелья. Пространство было испещрено сверкающими лужицами, над которыми стоял слоистый, неподвижный туман. Внезапно прямо из земли вырвалась струя воды. Фонтан, окутанный паром, поднимался выше человеческого роста, а затем с плеском обрушился на гальку, и от каменных стен отразился звук набежавшей волны.
Босоногая проводница остановилась. Она еле слышно почмокала губами, и буланая лошадка неторопливо обошла мерина и ступила передними ногами на мокрую гальку. Животное низко опустило голову, обнюхивая камни, после чего осторожно двинулось вперед. Проводница похлопала лошадь по крупу, пропуская перед собой, и шагнула следом. Белая кобыла Криса вела себя на редкость смирно и послушно следовала за проводницей, раненому даже не приходилось натягивать уздечку. Бронко, не дожидаясь команды, тоже спустился на мокрую гальку. Казалось, лошади знают дорогу, о которой люди и не догадываются. Буланая двигалась причудливыми зигзагами, то далеко обходя безобидные лужицы, то напрямую пересекая широкие разливы, и лошади скрупулезно повторяли все ее маневры, ступая след в след. Белые штаны проводницы потемнели от воды. На лице оседала липкая роса.
Объезжая очередную лужицу, укрытую густым туманом, Винн заметил, что она бурлит. Ему приходилось слышать о кипящих источниках, но он никогда не думал, что рядом с ними человек чувствует себя так неуютно. До него дошло, что сейчас они пробираются над гигантским котлом с кипятком. Один неверный шаг — и ты сварился. Винн забыл о преследователях, о ране Криса и обо всем на свете, и думал только о том, как бы выбраться из этой кастрюли и остаться сырым.
Но буланая не подвела, и вскоре Винн с облегчением вытер со лба надоевшую росу, смешанную с холодным потом.
Дно ущелья круто поднималось кверху, и Винн спешился, помогая Бронко. Крис оставался в седле. Он так и не раскрывал глаз, словно спал на ходу, но пальцы его крепко сжимали рог седла.
Еще один поворот, и Винн остановился, тяжело переводя дыхание. Прямо под ним раскрылся зеленый травянистый склон, спускающийся к просторной долине. Слева и справа высились толстые кедры, и густой, темный лес поднимался выше по склону. Теперь Винн понял, что ущелье рассекало гору, и, двигаясь по нему, они прошли ее насквозь.
— Спасибо, — сказал Винн проводнице. — Вы нас очень выручили, мэм.
Та покачала головой, будто не понимала его слов, и сняла шляпу, поправляя узел русых густых волос. Потом осторожно вытянула поводья из пальцев Криса так, что тот не шевельнулся.
— Крис, — позвал Винн громко. — Эй, старик, ты проспишь все на свете.
Вместо ответа Крис качнулся вперед и навалился грудью на шею кобылы.
Вдвоем они осторожно стянули его с лошади и уложили на траву. Все седло оказалось залито кровью, и рубашка, и джинсы Криса были липкими и блестящими.
Проводница выхватила из-под рубахи короткий нож и разрезала окровавленный шарф. Крис лежал на боку, и, когда незнакомка распорола его рубашку, стало видно, где вошла пуля и где она вышла. Одна дырка чернела спереди под ребром, вторая оказалась выше, под лопаткой, и ее было невозможно разглядеть под сгустками крови. Женщина, стоя на коленях, одним движением стянула с себя белый нашейный платок. Свернула его пополам и накрыла оголенный бок Криса. С треском разорвав рубашку раненого, скатала ее в трубку, разгладила и обернула вокруг пояса, затянув узел. А потом вскочила на ноги и опрометью пустилась вниз по склону.
— Куда же вы, мэм? — крикнул Винн вдогонку, но женщина даже не оглянулась, спускаясь зигзагом по крутому косогору.
Буланая лошадка спокойно пощипывала траву у себя под ногами, и Винн понял, что хозяйка скоро вернется.
Крис лежал неподвижно. Винн еще никогда не видел его в таком состоянии, хотя им и случалось лечить друг друга от огнестрельных ранений, ушибов и похмелья. И метод всегда был один и тот же — повязка, холод и покой.
— Полежи пока, старик, — сказал Винн другу и расстегнул его оружейный пояс. — Сейчас придет доктор, принесет лекарство. А я позабочусь о твоем покое. Тебе удобно так?
Крис не отвечал, и это был плохой знак. Винн знал, что сейчас раненого нельзя оставлять одного. Следовало сидеть рядом, касаться его и разговаривать, чтобы не дать ему соскользнуть в ту яму, откуда затем трудно будет выбраться… Винн вспомнил всех погибших друзей и попросил их не звать к себе Криса. Он даже осмелился призвать Духа Медведя, чтобы тот посидел рядом с раненым, отгоняя Духа Ворона, который наверняка уже кружил где-то поблизости.
— Все в порядке, — вдруг произнес Крис, не открывая глаз. — Привяжи лошадей, Энди…
Энди? Пусть так, только держись, старик… Винн отвел лошадей ниже по склону и привязал их за разросшимся кустом. Прямо напротив выхода из ущелья лежала пара валунов, и он устроился между ними, положив под рукой оба винчестера, свой и Криса. Если преследователи и появятся в этом тесном проходе, он сможет их встретить.
Но из ущелья не доносилось никаких тревожных звуков. Зато ниже по склону послышались голоса, и Винну пришлось оглянуться. Незнакомка возвращалась в сопровождении трех женщин в длинных черных платьях и туго повязанных на головах белых платках. Вслед за ними поднимался коренастый, широкоплечий мужчина в такой же белой крестьянской одежде, как и проводница, но в сапогах и в черной шляпе. Переговариваясь на непонятном языке, женщины окружили Криса и переложили его на расстеленное одеяло, а потом подняли с травы и понесли вниз. Мужчина поднялся к Винну и сказал, махнув рукой в сторону ущелья:
— Оттуда никто не выйдет. Там никто не ходит.
— За нами увязалась банда. Угонщики скота. Они могут найти нас по следам.
— Следы? В кипящем каньоне не остается следов. И до сих пор его еще никому не удавалось пройти без проводника.
— Надеюсь, не удастся и сегодня, — сказал Винн, поднявшись из-за валунов.
— Меня зовут Питер, — мужчина широко улыбнулся — Наш дом внизу. Это мои сестры. Они позаботятся о твоем друге.
— А меня зовут Винсент Крокет. Спасибо, Питер. Мы ваши должники.