Гранд, пошлепав губами и пошевелив пальцами, воскликнул:
– Это очень большая территория, герцог!
– Так и золота не мало!
…Это место беседы князя с грандом мне особенно нравится. Как они торговались! Особенно дон Адолфо. Явно в какое-то колено его древнего рода затесался еврей. Торговался дон самозабвенно! А князь его все больше раззадоривал. Что для нас какие-то жалкие десять-двадцать пудов золота? В трюм захваченной нами бригантины трудолюбивые пчелки, вернее – алчные пираты, натаскали с тонущего испанского галеона около двадцати тонн желтого металла в слитках, изделиях и монетах. Могли бы и больше, но корабль затонул не вовремя. Ладно, нам и этого хватит надолго, мы не жадные. Но и не транжиры. К тому же нельзя показывать гранду, что у князя золота много! Могут возникнуть подозрения разные да вопросы неудобные…
Высокие договаривающиеся стороны через пару часов торга сошлись на шестнадцати пудах монетами и ударили по рукам. В Аргентине была явная напряженка с наличностью. Внутри страны и при расчетах с капитанами за привезенный товар царил, в основном, бартер: обмен товара на товар по взаимно согласованным ценам. Разницу в стоимости выплачивали уже деньгами или слитками, по весу. Предварительно сравнив гири на безменах. Но слитки – это уже контрабанда, которую по прибытии в европейский порт надо тайно обменять на монеты. И тут у купца возникают проблемы: королевские фискалы и грабительский курс обмена, предлагаемый евреями-менялами. Первые, если поймают, могут в тюрьму сунуть с конфискацией всего имущества, ну, а про вторых – сами знаете. Эти проблемы торгашей я планирую убрать, выкупая слитки по более щадящему курсу. Добрый я, да и купцов надо стимулировать в нашу гавань заходить чаще и в первую очередь. Монет у нас пока хватает, а там Жан-Пьера, алхимика и фальшивомонетчика-любителя подключу.
Договоренность свою князь и гранд скрепили бокалом вина, Пока доверенный секретарь старательно выводил гусиным пером текст договора, родственники приговорили кувшинчик, заедая терпкое вино пирожками со страусятиной. Князь был доволен, что уболтал гранда. Гранд был доволен, что слупил с князя кучу золота за то, что ему не принадлежало. Подписав документ и приложив к нему большую печать, гранд передал его князю. Тот бегло просмотрел, свернул в трубочку и сунул за пазуху. Потом, когда допили второй кувшинчик и доели пирожки, князь приступил ко второй части «Марлезонского балета».
– Дон Адолфо, – обратился князь к довольно улыбавшемуся гранду. – А скажи мне, как я буду измерять купленную у тебя землю, если мне скакать по ней не на чем, а?
Гранд удивленно посмотрел на князя:
– Да какая разница! Разве кто когда будет интересоваться, сколько у тебя земли?
– Не скажи! А вдруг кто еще захочет у тебя землицы прикупить и соседом моим стать. Могут быть нежелательные споры, как у моего батюшки, боярина Хомутова, с князем Мусерским. Межевать землю надо, а нечем. Али ты, дон Адолфо, не понимаешь, о чем я речь веду?
– Об обозначении границ твоих владений.
– Не-ет! Не только. Речь я веду о том, что у меня коня нет.
– Вот беда! Так я тебе коня подарю. Сейчас пойдем на конюшню, и выберешь, какой понравится.
– За подарок – спасибо. Но мне надо много коней! Для дружины, для пахоты. Да и остальная скотина тоже нужна. У тебя есть, я знаю. Может, продашь? Золотом плачу!
И опять пошла веселуха! Под яростный торг и заверения в родственных чувствах с объятиями и поцелуями, приговорили еще один кувшинчик винишка. Потом еще… Князь был щедр и, хоть и сбивал запрошенную цену, но не намного. А гранд полностью заглотил золотой крючок. Теперь князь мог купить у родственника все, что угодно: халявное золото сыграло для дона роль наркотика.
…Я сидел в кресле у камина, вспоминал рассказ князя о его торге с грандом. Ловок Андрей Михайлович, все, что нам жизненно необходимо, сумел выторговать! Умудрился даже расплатиться, воспользовавшись вместо русского пуда – 16 кг, испанским арроба, что на один килограмм легче. Экономика должна быть экономной! Я улыбался во весь рот и вспоминал…
…Вечером второго дня моего нахождения в Новороссийске, князь организовал небольшое застолье с обменом информацией о проделанной работе. Докладчиков двое: князь и я. Сидели за столом расширенным, за счет введения нового члена – Пантелеймона, составом руководства Русского экспедиционного корпуса. Князь достал из сундука пачку исписанных листов бумаги. Каждый лист был заверен оттиском большой печати, висевшей на витом шнурке. Положил их на стол и стал говорить: