Горное дело в испанских колониях было устроено по законам Кастилии: все богатства недр считались собственностью короны. Добыча разрешалась, но все добытое, за исключением небольшого процента, в обязательном порядке должно было сдаваться в королевскую казну. Меня это категорически не устраивало. Потому пришлось Кюгелю в мозги поставить блок-запрет на разглашение сведений о его работе и полученных результатах. И отобрать карты, им составленные за время экспедиции. С остальными участниками его похода просто очень убедительно поговорил.
Золото нас сейчас интересует больше, потому, вызвав эскудеро Олега, поручил добычу ему. Тот долго не собирался. Взял с собой своих проверенных товарищей Кондрата и Фрола и работавших на изумрудном прииске индейцев, пожелавших идти с ним. Загрузив в баркасы продукты, оружие, инструменты и полсотни уругвайцев для охраны, при двух берсо отправились на добычу. Теперь раз в три месяца боярин, вернее уже барон по испанской табели о рангах, Жилин отгружает им продовольствие и необходимое снаряжение, а обратно получает пуда три – иногда до четырех, золотого песка. Мелочь, а приятно. Отправляя Олега, посоветовал ему поискать и другие россыпи. В исследованной Кюгелем местности должно быть не два, а шесть золотоносных участков. Ресурс этих участков больше 25-ти тонн золота, а ежегодная добыча должна составлять около трех тонн желтого металла. Так что придется Олегу с командой потрудиться. Ну и получить свой процент, конечно!
Вместе с рудознатцем дон Мигель нашел и алхимика, но не довез – помер тот в пути. В багаже у покойника было лабораторное оборудование: множество колб, реторт, стеклянных сосудов разных форм и еще много всякого, включая книги. Были и какие-то реактивы, тщательно упакованные. Увидевший все эти пробирки-пипетки мой хирург-алхимик Жан-Поль пришел в щенячий восторг и обещал кары лютые тому, кто при выгрузке и переноске этого богатства в его саманный домишко разобьет хоть одну стекляшку. К счастью, обошлось. Теперь он сидит дома практически безвылазно, что-то колдует. А в свои редкие появления за пределами лаборатории приходит ко мне со списком того, что надо для него привезли.
Взрывающиеся кристаллы он уже сделал и показал их способность поджигать порох. Только из тех реактивов, что у него были, кристаллов получилось очень мало, на три демонстрации. Князь озадачил дона Мигеля и Рамона, тоже ходившего в Старый Свет, найти и привезти необходимые материалы в немеряном количестве и за любые деньги. И намекнул, что не мешало бы технологию производства тех реактивов узнать досконально. А еще лучше – мастеров, делать их умеющих, привезти. Любым путем уговорив на переезд. Но пока этот заказ туго выполняется.
Подтвердил француз и свои слова о порохе огромной мощи. Правда, долго искал, из чего его здесь можно делать. У себя во Франции он использовал хлопок. У нас его нет. Зато есть в Мексике и Перу, где тамошние индейцы начали культивировать это растение более трех тысяч лет назад. Испанцы, прибывшие туда в начале XVI века, нашли местных жителей, выращивающих хлопок и носящих одежду, изготовленную из него.
Ввиду временного отсутствия хлопка перепробовал Жан-Поль многое и остановился на пакле. Что он там с ней делал, не знаю. Но порох действительно получился мощный. Хорошо, что я в свою стрелецкую пищаль, помня бездымный охотничий «Сокол», всыпал четверть штатной мерки. И стрелял, пищаль к дереву привязав, за которым сам же и прятался. Береженого и Бог бережет! Бахнуло знатно. Пищаль выдержала. А вот выдержит ли стрелок отдачу? Испытаем потом, когда нового пороха будет в достатке. Где взять необходимое сырье я знал. Но вот реактивов для его превращения в порох небыло.
…Вынырнуть из глубины воспоминаний мне помогла Киса. Кошка, проснувшись, подошла за обязательной порцией ласки и стала тереться головой о мою руку. Получив требуемое и задрав хвост трубой, прошествовала до двери в сенцы. Толкнув ее передними лапами, вышла. И закрыть за собой не забыла! Пошла проверять своих старших сыновей, наверное. Даже мерзкая погода на дворе не отменяет ее ежевечерних прогулок.
В комнату вошла Ларита. После рождения дочери женушка моя невенчанная расцвела, став еще краше. Сейчас в ней уже было не узнать ту угловатую индейскую девчонку-подростка, что приносила чай матэ и исподтишка стреляла в Великого и Ужасного колдуна, как назвали меня, Морпеха Воеводу, индейцы и как представился им я сам, своими черными озорными глазищами. Хитрый вождь Матаохо Семпе знал, как и кем можно задобрить страшного пришельца из-за соленой воды. Ну, задабриваться я не отказался. И теперь мой тесть – хозяин огромной территории, совместно отвоеванной у его врагов, и вождь могучего племени ава-гуарани, имевшего много железного оружия. А в соседней комнате моего дома терзает Кисиного котенка его внучка, плод нашего с Ларитой любовного труда.