И вот мы сидим в салоне «Тушки», что увезет нас в Тюмень. Уж скорее бы добраться до места и в спокойной обстановке обдумать все произошедшее. Самолет разгоняется и взлетает, Рай судорожно вздыхает, прикрыв глаза, а мне нехорошо. Не люблю самолеты и поезда, не люблю большие вокзалы и аэропорты, суету и спешку, томительное ожидание… И неизвестность впереди. Представить не могла, что когда-то навещу места отцовской "ссылки".
Пассажирам раздали еду. Рай проглотил свой сандвич за пару секунд и я, с грустью посмотрев на половину собственного холодного бутерброда, отдаю ему оставшийся кусок. Порыв гуманизма, что поделать, Рай большой, ему надо хорошо питаться. По счастью сбоку раздается осуждающий голос Аркадия:
— Ребята, почему же вы молчите, что такие голодные! Сейчас мы вас как следует накормим.
Он подзывает стюардессу и через десять минут нам приносят кучу всякой еды: салаты в закрытых пластиковых коробочках, курицу и картофель, еще бутерброды и десерт, чай с аккуратными кружочками лимона. Чая в самолете мне всегда мало.
Я налопалась до состояния полного блаженства и комфортно откинулась на сиденье. Салон опять погрузился в полумрак. Большая жесткая ладонь Рая легла сверху на мою руку, задержавшуюся на подлокотнике. Горячие пальцы переплелись с моими, жест был довольно интимным, но я сейчас не в том состоянии, чтобы спорить.
А через три часа мы уже рассекали на такси по предрассветным улицам Тюмени. Я с любопытством рассматривала из окна «Ниссана» незнакомые площади и скверы. Когда-то в этом городе отбывал часть своего заключения мой отец - «декабрист», отсюда он присылал маме пылкие письма с заверением в вечной любви и преданности, слал сентиментальные приветы мне, тогда еще школьнице. На глаза непрошенно навернулись слезы…
Мы остановились возле серой обшарпанной «панельки», зашли в лифт, поднялись на пятый этаж и позвонили в квартиру. Двери нам открыла миловидная женщина неопределенного возраста с очень стройной для этого самого возраста фигурой.
— Здравствуйте, я - Ольга Короткова! Мы вас давно ждем.
Мой наметанный глаз сразу определил любовь хозяйки к пробежкам и гимнастике, скандинавская ходьба и лыжи тоже вполне подходили образу спортивной блондинки.
Трехкомнатная квартира показалась неуютной, похоже, что в ней бывали набегами и никто не жил постоянно. Гостиница для «специальных людей», что поделать, им тоже надо где-то отдыхать.
От раннего завтрака я отказалась, только выразила желание принять горизонтальное положение и остаться одной. Ольга проводила меня в спальню и первое пожелание легко осуществилось, а вот насчет уединения…
Безумный Рыжий ни на минуту не собирался меня оставлять. Такое чувство, что градус его заботы значительно возрос после того как он проникся моим «критическим» положением и отсутствием беременности.
Он до конца жизни будет за мной по пятам ходить? А если я к этому привыкну, а ему наоборот надоест… Пожалуй, вот что начинало меня тревожить.
Я с удовольствием растянулась на широкой кровати с ортопедическим матрасом, и Рай пристроился рядом, даже затылком ощущала его внимательный взгляд.
Спать уже не хотелось, и потому я решила начать хоть какой-нибудь познавательный разговор:
— Откуда ты на самом деле? Как к нам попал?
Отвечал он крайне неохотно, может, это была секретная информация и не для моих гражданских ушей.
— Я ведь уже говорил - меня забрали и восстановили. Я хотел умереть, когда все понял… Но это было бы слишком просто. Умирать напрасно нельзя.
Рай глубоко вздохнул, а я нахмурилась. Неужели ему нечего добавить. Я хотела услышать подтверждение или опровержение его инопланетного прошлого. Раз в жизни мне выпал момент разобраться "есть жизнь на Марсе или нет..." Если Рай в самом деле астронавт, зачем его прятать в дремучем лесу? Он космический преступник или диссидент? Политического убежища попросил на Земле, а его хлоп - и под ремни в препараторскую.
— А твой корабль сильно поврежден? Его совсем-совсем не починить?
— Какой корабль?
— Ну, на котором ты прилетел!
— Самолет? От него почти сразу ничего не осталось - сгорел… Я тоже должен был вместе с ним погибнуть.
Я недоверчиво хмыкнула. На самолетах не совершают межпланетные экскурсии. Что-то не сходится.
— Рай, а ты летел один?