- Понравился, что ли тебе... псих?
Брок потянул воздух ноздрями и, пристально посмотрел на Тори, остановившись. Глаза его сузились под густыми бровями:
- Была с ним?
- Была! - с вызовом ответила девушка, гордо вздернув подбородок.
- И в полном восторге! И хочу еще! И если он за мной не придет... ты, думаешь, уеду, как обещала? Хре-енушки вам! Да, ничего подобного! Сама пойду к нему в лес, и пусть только попробует меня не пустить! Пожалеет...
- Ух, ты, грозная какая! - невольно залюбовался девушкой Брок, и даже задумался на минуту, глядя в ее изумрудные глаза, потемневшие от страсти.
- «Маша - лето, Лиза - зима, Катя - осень. А ты как весна, Вика,... ты как бурное половодье... ледоход на реке... майская гроза... душная соловьиная ночь, когда сердце трепещет в нетерпении, а горячая кровь заставляет бежать из берлоги на поиски пары, сметая все и всех на своем пути... Старому Тигру, кажется, повезло... И даже веснушки твои золотые, словно первые одуванчики на песчаном пригорке...»
А потом Брок объяснил Тори свое появление в лесу неподалеку от избушки Турана:
- Дядька твой вчера вечером от Дамира сообщение получил: в километре от нашей дороги какой-то зверь непонятный двух парней покалечил, там еще третий был, он до поста доехал и сообщил о нападении. Про девушку, кажется, что-то говорил еще, а в лесу потом женскую одежду нашли - разорванную рубашку и курточку... светлую. Коротков тебе дозвониться не мог... очень переживал, с самого утра уехали они с Владом, вещи эти хочет опознать.
- Телефон! - забеспокоилась Вика, - я никаких звонков не слышала...
«Сотовый» девушка нашла в своем рюкзачке, что передал ей Туран, расставаясь. Правда, задняя панель немного отошла, батарея торчала наружу, и аппарат был отключен.
- Надо бы в поселок скорее вернуться, дяде Леше позвонить! Он так волнуется за меня теперь, он меня больше не выпустит из дома или..., -Тори даже замерла от ужаса при такой мысли, - или вообще в город отправит! А я больше в город не хочу, мне и тут неплохо!
- Игнат, как ты думаешь, он все-таки придет за мной... из леса? А? Медведь бросил мимолетный взгляд на милое расстроенное личико девушки.
- Слушай, Вика... мне бы надо тебе кое-что рассказать... о твоем этом Тигре. Но, наверно, это лучше всего Маша сделает. Пойдем сейчас к нам, там и поговорите. Тебе надо... знать все.
- Ну, пошли быстрее уже... Мыться хочу и одежду другую! Как чучело какое-то хожу, натуральное пугало, фу - самой противно!
Последние слова Тори прозвучали весьма эмоционально. Но, когда Медведь отвернулся и пошел вперед, девушка тайком прижала к лицу рукав куртки Турана...
Еле сдерживая слезы, Вика попыталась уловить знакомый запах сурового мужчины с которым провела, пожалуй, самую незабываемую ночь в своей жизни. «Как же ты там теперь один остался... Тигренок мой!»
До Машиного дома добирались долго, и теперь Тори с досадой представляла себе какой длинный путь проделал Туран, чтобы выбраться на «федералку», к условленному месту встречи на автобусной остановке. К тому же еще, кажется, шел дождь. Ей-то какая разница - Тори ехала в машине с Белоноговым, а вот Турану из-за ее проблем пришлось долго-долго идти по мокрому лесу.
Девушку вдруг охватило невыносимое чувство вины. «А, как же он с «черепками»-то разобрался круто, я даже ничего толком не поняла, ревела как белуга, а потом смотрю - все лежат... А, в гостях у него я только ныла, да еще и приставала к нему, вот же идиотка озабоченная! А, может, он и не хотел совсем..., а может...» И Тори даже вдруг похолодела от внезапной догадки:
- «А, если ему было нельзя... вдруг, он какой-то особенный обет дал, как монах..., может, он тоже в отшельники подался от соблазнов мирских, а тут я «нарисовалась» и в искушение его ввела - невинного агнца...»
Тори быстренько припомнила сюжет повести Льва Толстого «Отец Сергий» о русском князе Степане Касатском, служившем при царе Николае I. Узнав, что невеста его была прежде любовницей государя, князь «постригся» в монахи, и стал жить отшельником в дремучем лесу, «алкая пищи духовной».
А потом одна разбитная бабенка, поспорив с подвыпившими друзьями, что совратит «святошу», напросилась в гости к одинокому монаху. «Замерзла, мол, в лесу, пустите погреться, да и переночевать заодно... в тихой вашей обители». И вот, чтобы не впасть в грех с нахальной молодой вдовушкой, Отец Сергий взял топорик, да и отрубил себе палец на левой руке. От этого геройского поступка гостья его ночная сильно расчувствовалась и тоже в монастырь ушла... в женский, естественно.
И тут Вика особенно ужаснулась направлению своих мыслей.
- А, если Туран тоже... Нет, нет, не должен... теперь-то уж поздно себе чего-то рубить, мы уже «согрешили», как-никак... А, впрочем, я бы его и без пальца любила, лишь бы все остальное на месте оставалось...
Неожиданно в памяти у Вики мелькнул совершенно дикий сюжет, виденный когда-то по РенТВ про секту скопцов...
- «Бо-ожечки мои! Не-ет, только не это... Да, если Туран решит со своими «сокровищами» расстаться - он же конченый придурок! И на фига он тогда мне сдался... в смысле, псих!
«Не-ет, такой хоккей нам не нужен!»...
- «А, вдруг, он теперь раскаивается в содеянном? Кушать перестанет, упражнениями какими-нибудь себя совсем замучает, похудеет... И все из-за моей несдержанности и настойчивости. Вот же напасть...»
- «Бедненький ты мой Тигреночек!»
Девушке стало искренне стыдно. К тому же она совершенно устала от ходьбы по лесистой местности, еле ноги волочила, а ведь пытаясь еще о чем-то рассуждать здраво:
- «Подумать только... Два месяца всего побыла одна, и в лесу на мужика накинулась! Оба-а-алдеть! Правильно, Туран девкой бесстыжей обозвал! Ему-то, конечно, скромная нужна, хозяйственная, домовитая, как Катя - «зайчиха» или Машенька - «милашенька».
Ну, Лиза бы ему, пожалуй, не подошла - больно умничает много и поговорить любит. Она бы стала с ним спорить, доказывать что-то свое, а Туран - он же не такой, как этот... Белобрысый ее, он не будет молчать и улыбаться кривенько. Туран, если что не так, сразу скажет: «Ша, детка! В койку марш, и вот там твое место, женщина! Подо мной...»
Нет, Лиза такое точно не потерпит, а вот я-я-я... Ух, мне бы порой хотелось, чтобы на меня прикрикнули построже, ну, как бы в шутку, перед тем как... ммм, а, как он шлепнул-то меня..., жаль разочек всего... маловато...ммм...»
- Ты чего мычишь-то? Худо тебе? - забеспокоился Брок, обернувшись к девушке.
- Устала? На спину ко мне садись, дотащу...
- Машенька твоя меня не побьет? Тут у вас барышни все нервные такие...
- Разберемся...
И остаток пути до «Северного» Вика дремала на могучей спине Медведя. Правда, немного не доходя до дома, Брок ношу-то свою аппетитную все-таки разбудил и со своей спины стащил. А то, и правда, не хватало ему еще с супругой ненаглядной ссорится из-за какой-то пигалицы рыжей.
- «Пусть она лучше Турану достается, здесь ведь еще разобраться надо... кого от кого потом пришлось бы спасать... А, правда, странно, что-то уж слишком легко ее Тигр отпустил, заездила, что ли, мужика напрочь... то-то он весь бледный стоял, еле на ногах держался... Ха... Тоже мне Тигр... только на одну ночь и хватило! Смех тогда, а не тигр! Хм..., это же Тори... черт ее знает...»
- «Горячая, наверно, девчонка... и так видно по ней!» - не то с осуждением, не то уважительно отметил про себя Брок.
Дома Медведь передал девушку на руки Маше и занялся своими делами, правда, попросив супругу осторожненько ввести Вику в курс дел... по-поводу «происхождения» Турана.
- Ты уж ей как-то попроще расскажи... чтобы не испугалась, а то еще чего натворит. Она и так дерганая... Или напротив, в лес к нему помчится еще - отношения выяснять. Ночь они вместе провели, понимаешь?
- А, может, он ей уже все объяснил про себя? - предположила Маша.