- Ой, глупая-я, да кому же я кроме тебя понадоблюсь-то...
- А это вы, Туран, зря так думаете, - вежливо вставила Маша, - вы очень даже интересный мужчина, вы на древнего викинга похожи, а это сейчас в тренде...
- Ох, уже эти викинги твои..., - недовольно проворчал Брок, - волосы мне что-ли отрастить да заплести в косу, или побриться наголо, как твой Лодброк ненаглядный?
- Ага, ага..., -засмеялась Маша, - а еще можно татуировочку на плечо... будет забавно.
- В виде головы волка! - завопил Хати.
- Медведя уж лучше тогда, - добродушно прогудел Брок, кажется, идея с «татуировочкой» его всерьез заинтересовала.
- А Тигр тоже красивый зверь, сильный и грозный, его все боятся и уважают... - многозначительно поглядывая в сторону «новой парочки» вставила Катя.
- Никому не отдам! - тут же воскликнула сказала Тори, покрепче обхватывая Турана обеими руками, - только мой!
Вокруг засмеялись.
- Да, твой я, твой, успокойся уже, пойдем на место, неловко перед людьми, словно дети, ей-Богу!
Туран на секунду даже зажмурился от волнения, а потом снова посмотрел в изумрудные глазищи любимой женщины. Прижался губами к ее лбу, легко коснулся щеки, стирая соленую дорожку слез.
- «Ты - солнце мое, ты моя луна, ты мой воздух. Ты одна нужна мне, моя радость, мой свет, моя жизнь!»
- «Правда? Так всегда будет? Всегда-всегда?»
- «Пока я жив!»
- «Тогда живи со мной долго-долго...»
- Повезло же тебе, старый Тигр, - вдруг шумно вздохнул Брок, хлопнув себя рукой по коленке.
- Всем нам тут повезло, - веско добавил Брис.
Лиза потерлась лбом о его плечо. Женщину немного тревожила завтрашняя поездка и собственное состояние, с каждым днем ей все тяжелее ходить, малышка очень крупная, подвижная, сильно беспокоит ночами. Лишь бы все завершилось благополучно...
А Хати смотрел на Катю, крепко держа ее за руку. Потом они начали шептаться:
- Все же хорошо, да?
- Хорошо, хорошо...
- Может сбежим - сказку твою новую дописывать, а то ты уже второй день ничего не сочиняешь.
- Я обдумываю сюжет.
- Вдохновения не хватает? Могу лично парочку сцен продемонстрировать в постельке, с твоей помощью, конечно же.
- Сюжет не про волка...
- А про кого же еще? - немедленно насторожился Хати.
- Думаю вот... может, про тигра теперь написать. Ага! Точно, какая же идея отличная!
- Вот только дразнить меня не надо! - Хати бросил весьма неприязненный взгляд в сторону обнимающейся пары.
Туран, наконец, уселся на прежнее место и Тори уверенно разместилась у него на коленях, по-прежнему пряча лицо на груди мужчины. Тигру было не по себе от внимания остальных присутствующих, что исподтишка бросали любопытные взгляды на «новенького».
Ему безумно хотелось унести Тори в недостроенный дом и остаться с ней наедине. Уж он бы сразу ее успокоил, заставил снова улыбаться и мурлыкать от удовольствия. Словно разгадав его мысли, девушка прошептала:
- Чуть-чуть посидим еще и уйдем. Тебя хочу!
Последнее слово звучало словно приказ, заставляя кровь Турана немедленно воспламениться желанием. «Я-то как тебя хочу, Тигрица моя!»...
А на следующий день Коротков озадачил Турана необходимостью выбрать «хорошее имя» для документов.
- Может, останешься Тураном? Мне так очень даже нравится! - попросила Вика.
- Будто турок какой-то..., - проворчал полковник, - а, впрочем, дело твое, как хочешь.
- Русское имя надо, - согласился мужчина, - для тебя-то я и так буду Туран.
Проще всего оказалось с отчеством и фамилией. По установившейся в «Северном» традиции, Туран стал Алексеевич, а фамилию, поразмыслив немного, назвал - Кораблев. А вот имя выбирали долго, даже подключив прочих «семейных». Когда были озвучены уже длинные списки мужских имен, неожиданно помогла Катя:
- Вот «Ваня» - имя хорошее, да, получается, занято уже. Ты как Хати, наверно, не захочешь быть, а ведь «Иван» - это самое известное русское имя. У меня бабушка старенькая, знаете, как говорила - «Горе, горе, муж Григорий, хоть бы худенький, да Иван!»
- А почему же «Григорий» - горе? - поинтересовался Туран.
- Так судьба особая у Гриш на Руси... Ну, вот смотрите: Отрепьев, Орлов, Потемкин, Распутин... У нас под Ишимом, во времена становления советской власти был такой крестьянский предводитель - Григорий Атаманов. Восстание поднял, когда солдатики-коммунисты пришли последний хлеб у зажиточных хозяев отбирать. Постреляли всех несогласных, конечно, Атаманова тоже убили... жестоко. У писателя Николая Олькова целая книга про это есть, - продолжила Катя.
- Гришей буду! - вдруг решился Туран.
- Имя колючее на слух, и несчастливое, наверно, - надулась Тори, - вот еще выдумал...
- Как сказал, так и сделаю! - отрезал Туран сурово, и тут же смягчился, - это же только для бумаги, ты-то меня все-равно Тигренком зовешь...
ЭПИЛОГ
Через две недели, в начале сентября, Вика и Григорий прилетели в республику Крым. Жилье Тигру выделили в городе Севастополе, в районе Северной бухты. Как он и желал, работу ему подыскали в Музее Старинных кораблей Черноморского Флота, официально - механиком, а точнее «смотрящим» за экспонатами.
Туран был всем очень доволен. В памяти его постепенно прояснялся величественный образ большого русского линкора длиной 186 метров и водоизмещением 30 тысяч тонн.
В 1941 г. этот корабль защищал Севастополь и весь Керченский полуостров от фашистских захватчиков. Зенитная артиллерия линкора яростно отражала атаки немецкой авиации, орудия главного калибра уничтожали танки, автомашины с грузами и пехоту противника.
Григорий плавал когда-то на этом знаменитом дредноуте, что участвовал и в Первой мировой войне, и пережил Революцию, даже поддержав знаменитый кронштадтский мятеж, после чего, правда, вся команда корабля была заменена.
С болью в сердце мужчина узнал, что в шестидесятых годах прошлого века орденоносный линкор был разобран на металлолом на Севастопольской базе «Главвторчермета».
- А какой бы сейчас отличный музей получился, Вика! Там же шесть зенитных пушек было на орудийной башне, були противоторпедные, площадка для самолета... Эх, жаль! Жаль!
Музей Старинных кораблей ЧФ открылся в Севастополе совсем недавно, но многочисленные туристы со всего мира уже ходили сюда толпами. Энергичная Виктория быстра вникла в курс дела и первое время работала экскурсоводом, но уже после пары интересных проектов-инициатив была переведена на административную должность.
А через полтора года после переезда на Черное море в семье Кораблевых появился маленький Тимофей. И вскоре стало ясно, что у мальчика будут черные как смоль волосы Турана и большие зеленые глаза Тори.
Сынишкой Вика нарадоваться не могла, пела ему песенки - колыбельные из репертуара несравненной Хелависы, правда в песне «Мельницы» кошка была белая, но Тори любила все перевернуть на свой лад:
- Обернусь я рыжей кошкой,
Да залезу в колыбель.
Я к тебе, мой милый крошка,
Буду я твой менестрель.
Буду я сидеть в твоей колыбели,
Да петь колыбельныя,
Чтобы колокольчики звенели,
Цвели цветы хмельныя...
- ...Туран, иди сюда скорее, Тимошка спит давно... Ой, как меня твоя полосатая маечка возбуждает! Ты ее не снимай, пожалуйста, а я разденусь... Ну, мне сейчас именно так хочется, Тигре-енок! М-р-р...
Рысь "Весь Рай для одной Евы"
Так уж вышло - не
крестись -
Когти золотом ковать,
Был котенок - станет рысь,
Мягко стелет, жестко спать!
«Оборотень». Наталья О, Шей (Хелависа)
Пролог
6 июля 1943 г. СССР.
Граница Белгородской и Курской областей "Огненная Курская дуга"