- Не пойду, пусти, не хочу я сейчас, - чуть ли не хныкала девушка, тщетно пытаясь освободить свою ручку из лапищи Хати.
- Нет, я тебе докажу...
- А, ну-ка оставь ее живо, сейчас же отпусти, кому говорю... слышишь, голову оторву! - рявкнул Брок, приближаясь.
Волк нехотя выпустил ладошку Кати и остановился, сосредоточенно глядя на разъяренного Медведя. Но Брок и не думал начинать с ним какой-то разговор, все его внимание почему-то переместилось на раскрасневшуюся девушку.
- Катюша, миленькая ты моя, как же я соскучился-то по тебе, солнышко мое ненаглядное!
На мгновение Хати застыл, поведение Брока явно выходило за рамки обычного. Но дальше случилось что-то и вовсе невероятное, Медведь вдруг шагнул вперед, подхватил Катю за талию, приподнял над землей и смачно поцеловал в сомкнутые губы. А потом бережно поставил на место, ласково заглядывая в ее растерянные глаза. Тут Хати окончательно рассвирепел и с рычанием бросился вперед. Отталкивая девушку одной рукой, он тут же ударил кулаком левой в лицо Брока. Мужчина слегка покачнулся, но устоял на ногах, схватившись за челюсть.
- Ах, ты щенок паршивый! Ну, держись!
Хати вообще-то повезло. Он каким-то чудом увернулся и удар Медведя пришелся по скуле вскользь, однако этого хватило, чтобы парень полетел на траву носом вниз. Брок двинулся было к нему, но неожиданно перед ним выросла разгневанная Катерина. Глазищи ее сверкали, ладошки сжались в кулачки.
- Не смей его бить, не смей... Дуррак!
Пожалуй, это было единственное допустимое ругательство в арсенале интеллигентной Кати. И, вряд ли ей вообще доводилось его применять, разве что только в детстве, когда мальчишки в первом классе дергали ее за длинные косы и дразнили каким-то непонятным «пермяком». Хати быстро поднялся и попытался отодвинуть девушку, стоящую перед собой, похоже, он всерьез желал продолжить драку. Но Брок отступил назад и уже почти спокойно сказал, обращаясь к Волку:
- Ну, что, не понравилось тебе оказаться в моей шкуре? А? Понял теперь, каково это, когда кто-то пытается облизывать то, что принадлежит тебе, а тебе не позволяют даже оторвать язык этому кому-то. Что, дошло наконец?
Хати опустил голову, продолжая обнимать дрожащую Катю, которая вдруг прильнула к нему всем телом, обхватила за шею, кажется, собираясь плакать.
- Ну, теперь мы с тобой вроде бы как в расчете, да? - продолжал Брок, потирая лицо, видимо, Хати все же здорово к нему приложился.
- А, заступница у тебя - молодец! Горячая девчонка... Ты уж меня извини, Катюша, что так вышло, я же не со зла... пошутить хотел...
- А папочка-то у нас, оказывается - шутник! Я вот тебя сейчас покажу горячую девчонку, такую девчонку тебе покажу, закачаешься!
Из-за развесистой лиственницы показалась Маша с Дашулей на руках.
- Ты что это здесь вытворяешь? На людей уже кидаться начал, еще и на девочек молоденьких вдруг потянуло, иди-ка сюда, иди, иди, поговорим, а лучше дома...
Маша развернулась и быстро пошла в обратную сторону.
- Ему значит можно драться, а мне нет... и все остальное тоже... ну, пошли поговорим, раз хочешь, - немного неуверенно пробормотал Брок, бросившись вдогонку.
- Достанется ему сейчас, - захихикал довольный Хати.
- А он Машу не обидит?
- Не-ет, это она его сейчас обидеть может, полотенцем ему точно достанется!
- Как мне неприятно все это, одни проблемы от меня, - всерьез расстроилась Катя.
- Так и от меня тоже, - подхватил Волк, - да, ну их всех, давай, лучше обратно ко мне вернемся, хочу тебя, сил нет терпеть!
- Ой, у тебя такая штука на лице сейчас проявится, пошли скорее к Лизе, она мазь какую-нибудь даст, примочку сделаем, - заволновалась девушка, со страхом поглядывая на багровеющий след от медвежьего кулака.
- Что, некрасивый стал, теперь любить меня не будешь? - немедленно расстроился Хати.
- Не за красоту же любят...
- А за что ж еще?
- Не по милу хорош, а по хорошу мил, - старой русской пословицей ответила девушка, увлекая Хати в сторону мед. пункта. Хотя, вернее сказать, в кабинет медицинского осмотра превратился уже сам домик, где проживала Лиза. Туда-то и привела Катя пострадавшего парня, чтобы под заинтересованные взгляды Бриса передать в руки врача.
Пока Лиза хлопотала над Хати, девушка сбегала в свою комнату, помылась в душе, сменила одежду, вообще, привела в порядок себя и свои мысли. Оставалось взять в руки ручку и чистенькую клетчатую тетрадь, которую Катя брала во все свои поездки, надеясь на какой-то интересный сюжет, что вдруг придет в голову. Катя села за маленький стол у окна и... «Северный» перестал существовать, поскольку сознание девушки переместилось совсем в иной мир, во владения Барона Веймара, последнего отпрыска древнейшего рода де Лостан, из поколения в поколение передающего потомкам способность обращаться в Зверя, а именно становиться Волком.
Кате вдруг показалось, что не она пишет эту книгу, а книга пишется через нее сама. Строки сами струились грифельными реками по белым листам, сюжет за сюжетом, образ за образом. Словно сверху, над Катиной головой открылась невидимая дверь и какой-то незримый Дух шепчет девушке каждое слово, каждое предложение. Это было восхитительное чувство сродни полету.
И Катина рука порхала над столом, оживляя на бумаге каждую сцену, от первой встречи Веймара с Катариной, до ее прогулок с бароном, находившимся в образе волка, которого Катарина считала самым обычным, правда, весьма дружелюбным зверем, а вовсе не человеком-оборотнем. Такое неведение позволяло героине романа откровенно обсуждать перед, вроде бы ручным зверем, свое положение в роли невесты барона и крайнее недовольство нелюдимым характером будущего мужа.
Волк слушал очень внимательно, выражая девушке полное сочувствие и понимание. Интрига нарастала... Но тут раздался негромкий стук в дверь и Кате пришлось отложить свои фантазии на другое время. Пришел Хати. Полдня молодые люди пробыли в комнате, потом сходили вместе в столовую, а вечером, серьезно переговорив с Ольгой, Катя снова собралась в домик на другом берегу.
- Тетя Оля, мне перед Машей, правда, неудобно, пожалуйста, извинитесь за меня. Я завтра весь день ей буду помогать, она хоть отдохнет немного, я же здесь работать приехала, а не загорать. И от дела отлынивать не собираюсь, я бы хотела, чтобы все наконец помирились и общались нормально. Ваня сказал, что с детками не прочь повозиться. Мы бы их забрали сюда, а Маша с Игнатом остались на пару часиков наедине. Я против всяческих ссор и ругани. Давайте уже дружить... домами.
- Катюша, я рада, конечно, что вы с Ваней так быстро подружились, но что ты сама-то думаешь? Дальше - то, что? Набалуешься с ним, а потом уедешь... А он-то как же... Ты уж реши сразу, с ним играть нельзя, он может и сам часто смеется, дурачиться, но в душе-то словно дитя. Не обидеть бы его... Катя.
Девушка вздохнула, глядя в окно на высокого статного мужчину, что, смеясь рассказывал водителю Белоногову о своей недавней рыбалке.
- Я только вчера его узнала, а как будто полжизни вместе. Так бывает, тетя Оля? Или я какая-то ненормальная...
- Тебе, конечно, виднее, но от себя скажу, что парень он крепкий, надежный, никогда тебя не подведет. А дальше, девочка, думай сама...
Но долго раздумывать у Катюши просто не оставалось времени, с самого раннего утра ее день был полностью расписан. Просыпалась Катя еще до рассвета, осторожно выбиралась из-под руки Хати, и бежала на кухню к столу, чтобы успеть записать новую главу своего романа, потом легкий завтрак и Волк увозил Катю в «Северный», а там ежедневная круговерть с малышами, а, между делом, дружеские беседы с Машей и Лизой.