– Тш-ш, ты чего так дрожишь, я же осторожно, не бойся… У тебя хоть вообще это было?
Он напряженно замер, ожидая ее ответа.
– Да, только уже давно и мне это не очень нравилось обычно, - тихо призналась Катя, сгорая от нахлынувшего вдруг стыда.
– А ты сейчас хочешь?
– Хочу... с тобой хочу, правда, я постараюсь… я буду, - шептала она, удерживая Хати за плечи, как будто он собирался сбежать от нее, - только у меня ничего не получается, прости… я не умею настоящее удовольствие получать.
– Так чего тут уметь-то? - искренне удивился он, не совсем угадав истинное значение ее слов, - особенно тебе… ты успокойся да лежи себе тихонько, я же все сам сделаю. Ножки подними вот так повыше, а теперь впусти меня, откройся и все… Уметь она чего-то собралась! Мне уметь надо, я же мужик.
Хати тихо рассмеялся и снова поцеловал Катю в губы. Он сказал все это легко и просто, вел себя насколько естественно, что ей вдруг стало спокойно и она полностью ему доверилась. Особенно помогли его слова, что надо всего лишь открыться и принять...
А потом Катя вдруг почувствовала его в себе и это оказалось настолько не похоже на то, что было у нее прежде, так удивительно приятно, что она тихо застонала, прижимаясь лицом к твердой груди Хати. И он тут же откликнулся на ее робкую ласку горячим срывающимся шепотом:
– Хорошо, да? А мне-то как с тобой хорошо…
От его неожиданного одобрения Катя, привыкшая лишь к недовольным возгласам Антона, вдруг вся сжалась внутри, и Хати почти сейчас же опустился на нее всем телом, резко вздрагивая.
– Ах, ты-ы… сладкая… а говоришь, не умеешь. Я же не собирался так быстро, ты что творишь со мной? Я прямо как пацан отстрелялся. Раз-два и готово.
Улыбаясь во весь рот, Хати тяжело дышал, а потом принялся осторожно покусывать ее за шею, и Катя поняла, что "это" закончилось.
«Антон обычно целый час меня мучил, неужели все бывает так волшебно-приятно и даже сразу еще хочется. Но что теперь подумает Иван...».
– Я плохо поступила, да? - осторожно поинтересовалась Катя, в то же время ужасно боясь чем-то обидеть его.
– Что быстро-то все получилось? Ну, и так бывает… Да ведь я же не на один раз. Сейчас снова тебя любить буду, и тебе тоже сладко сделаю, - со смехом пообещал Хати, - давай, только диван разберу и принесу еще одеяло.
– До рассвета, знаешь, еще столько всего можно успеть… и быстро и медленно… и как захочешь. Да и после рассвета тоже, куда нам спешить?
Он ласково улыбнулся и подмигнул ей, а Катя смутилась.
«Как он может так запросто все объяснять, будто речь идет о самых обычных вещах, о стряпне какой-нибудь или прогулке за руку...» - поразилась Катя.
Они уснули только под утро, когда над озером уже сошел туман и заалела ранняя зорька.
***
Катя проснулась первой и некоторое время с удивлением рассматривала окружающую ее обстановку, особенно большого обнаженного мужчину, развалившегося рядом. «Что же я вчера натворила, улеглась в постель с первым встречным - в лесу, и мы даже не использовали никаких специальных средств… Ну и ладно, дети у меня все равно не получаются, а Хати, наверняка, ничем плохим не болеет».
И все-таки ее мучило немалое чувство вины и досады. Вся жесткая система моральных принципов трещала по швам.
«Отдаться мужчине на первом же свидании, даже не на свидании, а просто так… при случайном знакомстве. Из воды вытащил, рыбкой накормил и я уже на все согласилась.
Просто потеряла голову как…" - Катя отчаянно желала вспомнить какой-нибудь достойный пример из классической литературы, - как героиня в рассказе И. Бунина «Солнечный удар».
– Да, точно! Только в моем случае удар был лунный. Ого! Вот это сравнение! В таком случае, может, не следует себя так уж сильно корить за произошедшее?
Бунинская-то героиня - замужняя дама и с детьми, а я кто? Без пяти минут свободная женщина - «разведенка».
Слово это больно кольнуло грудь в области сердца. «А ведь думала раз и навсегда замуж… и верна до гроба, жизнь все по-своему устраивает. Хати чудесный… никогда мне прежде не было так свободно и хорошо с мужчиной. И что же теперь… А теперь, милая, вылезай из теплой постельки и беги за своей одеждой, что сохнет на улице».
Катя прислушалась к веским доводам разума, скользнула с дивана, отыскала среди брошенной на коврике одежды свою вчерашнюю футболку и клетчатую рубашку, - торопливо оделась. Потом, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить Хати, выбралась во двор.