Алексей Викторович не стал уточнять последние факты из биографии Турана, например, то, что с недавних пор его вообще перестали знакомить с новыми людьми по ряду серьезных причин.
– А мне говорят «у вас, в Сибири, места волшебные, воздух тело и душу лечит, притом девушки особенные. Може, у вас Туран и судьбу свою встретит». Им- то что, они в кабинетах сидят, наблюдают сверху, посмеиваются себе, говорят, тебе, Коротков, за каждого нового малыша «звездочку» пора выдавать. Старайся, мол, дальше, улучшай демографию на вверенном тебе участке… то есть создавай такие условия, в смысле… чтоб, значит, другие улучшали.
Полковник окончательно запутался в своих присказках, чувствуя на себе внимательные взгляды троих мужчин.
– Да, поняли мы вас, Алексей Викторович, рады поддержать во всех полезных начинаниях! - усмехнулся Хати, – с Тигром-то что будем делать, а?
– Если к девчонкам полезет, я его порву! – сказал Брок, как припечатал.
– Посмотреть надо еще, что это за зверь! А боятся нам его нечего, хотя бы потому, что нас трое, а он - один, - уверенно рассудил Брис.
–Угу… пробормотал Коротков, – а, может, он один, да в тельняшке?
– Чего-о?
– Шучу, я шучу, ребята… Позвольте-ка, только напомню, что вы все тут когда-то по одному жили, а в поселок по ночам, крадучись прибегали, словно крысы, уж простите за неловкое сравнение. Теперь-то, конечно, освоились, потомством обзавелись и зазнались малость, а? С девочками вам, конечно, повезло - всем повезло, это правда! Девочки вас из леса и вытащили на белый свет. А то до сих пор бы бегали без штанов и с волками выли некоторые, прости, Господи, меня грешного!
– А что сразу волки? Чуть что, сразу волки? И когда это я бегал без штанов? - искренне возмутился Хати, радуясь в душе, что Катя не слышит этот разговор.
Брок хихикнул, толкнув его в бок.
– Потому что другие приличные звери ведут себя тихо...
– Да, ну вас всех! Надоели! Я в дом пойду. А насчет Тигра… Все же и так ясно. Мы его не трогаем и он нас тоже. Девочек он наших не получит, понятное дело. А если будут вопросы у него на этот счет - доходчиво объясним, хоть втроем, хоть поодиночке.
– Вопросов, думаю, у него не будет, – снова тяжело вздыхая, пояснил Коротков, – он вроде бы вообще не говорит.
– Немой, что ли? - удивился Брок, – жалко мужика... Слушайте, может, ему здесь, и правда, полегчает. Мы же справились.
Алексей Викторович только пожал плечами. Насчет Турана у него не было уверенности ни в чем.
Тигр. Пролог
– … Клыки обнажились грозно,
Сужен колючий взгляд.
Поздно, слышите, поздно!
Не будет пути назад!
Э. Асадов
– Украина, г. Харьков. Немецкая оккупация 1941 г., декабрь.
После полудня у ворот Харьковского зоопарка остановился новенький легковой автомобиль марки «Мерседес - Бенц». Из машины вальяжно вышли два молодых немецких офицера и пожилой водитель в ранге фельдфебеля. Все трое уверенным шагом направились вглубь зоопарка по главной аллее, видимо, идущий впереди обер-лейтенант уже бывал здесь ранее.
Вскоре нежданные посетители остановились у клетки, где, уронив тяжелую голову на лапы, возлежал большой полосатый зверь. Офицер, стоящий поодаль, удовлетворенно улыбнулся, а потом сделал ряд отрывистых приказов по-немецки:
– Забрать! Завтра же провести погрузку. Дайте указание немедленно выставить охрану. Его давно ждут.
Отстоять тигра попытался только старенький служитель зоопарка Федор Ефимыч. Не понимая чужого языка, он нутром почуял, что с его любимцем хотят сделать что-то плохое. Ефимыч подскочил к обер-лейтенанту и, размахивая руками перед самым лицом офицера, начал кричать фальцетом, некрасиво брызгая слюной:
– Изверги-и! Людей-то им мало, зверюшек невинных собираются мучить. Да вы хоть знаете это кто? Это же последний Туранский тигр! Единственный на земле. Последний! Понимаете, вы-и? У него ведь даже потомства нет! Последний, Туран…
Договорить Ефимыч не успел, рослый фельдфебель наотмашь ударил его прикладом по лицу. Старик упал, чтобы уже никогда не подняться. Длинноносый офицер, ежась от холода, подул на пальцы, обтянутые кожаной перчаткой, напрасно пытаясь согреться. День выдался морозным.
– Туран? О, карашо! Его имья есть Туран, ясно! Alzo, Turan!
Обер-лейтенант сделал каллиграфическую запись в маленькой книжечке, вынутой из кармана утепленного кожаного плаща и проговорил своему нахохлившемуся спутнику уже по-немецки:
– Распорядитесь, чтобы его поместили в вагон особого назначения, груз имеет большую ценность. И, наконец, покормите животное. Он должен чувствовать себя великолепно по дороге в Вайсбах.