– И кто же тебе разрешит, птичка ты моя перелетная?
– Виктория взрослая, сама может занятия выбирать, а при желании останется у меня в гостях, – вдруг четко выпалил Туран, прожигая полковника свирепым взглядом.
– Так, интересно… очень интересно. Ты здесь, оказывается, и говорить внятно научился, – забывая прежнюю осторожность, воскликнул Коротков, – а как у тебя со слухом? Вот послушай, а если она сама от тебя сбежит через две недели? Что тогда будешь делать? К нам сюда придешь все громить или сразу повесишься?
– Если захочет уехать, держать не буду, не имею права. Только и отказываться от нее тоже не собираюсь. Пока она намерена у меня гостить, так и будет… Я и на два дня согласен, только бы с ней. Может, мне этих двух дней хватит до конца жизни помнить. И ничего громить не собираясь, тем более вешаться. Уедет, значит, буду жить дальше. У вас в поселке есть к чему приложить руки.
Отрывистые фразы, сказанные Тураном, падали перед Коротковым как тяжелые булыжники. В глазах недавнего отшельника горела суровая обреченность принять судьбу из рук Виктории. Полковник даже немного стушевался, как нарочно всплыли из глубин памяти слова песенки, которую любила напевать повзрослевшая дочь: "Я душу дьяволу продам за ночь с тобой..." Шутка, наверно. Кто из мужиков на такой обмен пойдет трезвым?
И стоящий перед ним грозный человек, может, был не очень умен и дальновиден, раз связался с зеленоглазой попрыгуньей, но вызывал невольное уважение. Однако отдавать ему племянницу так просто Коротков не собирался. Хотя бы для поддержания собственного авторитета.
– Она тебя младше по возрасту и по характеру егоза, вдруг ей кто-то из ровесников понравится? Как котенка тогда придушишь?
– Я Вику люблю, зачем же душить? - степенно рассудил Туран. - Ну, придется поговорить по душам, не без этого, а потом пусть идет к кому хочет, если он еще нужен ей будет… калека.
– Вот это правильно! Это по-нашему, - усмехнулся Брок, проникаясь симпатией к новенькому, который, оказывается, даже умел шутить.
"Держится с Лисом уверенно, шапки не ломает... Будто в тельняхе своей и родился, полосатый черт!"
– Ты слышала? – патетически воскликнул Коротков, обращаясь к племяннице, - поняла теперь, что за фрукт? И тебе нужны такие проблемы в будущем? Ты жизни еще не нюхала, сопля.
– Зато я нюхала клей у подружки на даче. И пробовала в клубе таблеточки, чтобы мультики поплыли в голове. Два раза по чуть-чуть... Но подростковая фигня давно выветрилась. Забудь! Тем более сейчас в ходу "нагрузки" поинтересней. Но я не в теме, ты вовремя вразумил. Я тебе страшно благодарна за все, что для нас с мамой делаешь.
Вика выглянула из-за спины Турана и спряталась обратно, обнимая своего заступника вокруг пояса. Коротков устало потер себя по обросшей щеке, вторые сутки не брился, как только Оленька терпит.
«Вот и поговори с с дурехой… а, почему, собственно с дурехой?»
Он на секунду откинул родственные чувства и начал рассуждать здраво.
«Туран - мужик взрослый, с виду степенный, психически уравновешенный, если верить отчетам, на людей зря не кидается, в конфликты не лезет, мыслит вообще-то правильно. Может, так для нее даже лучше пока, Туран ее железно держать будет, не придется как Алле прыгать по чужим *** (нецензурно). Примеры остальных парней вдохновляют. Но тут уж больно разительный контраст...»
Коротков тоскливо поглядел на смуглую ручищу Турана поверх маленькой белой ладошки Вики.
«А может, она уже допустила до себя, вот он и присмирел! Нашла за какое место взяться. Наша порода - коротковская!»
– Ладно, – примирительно опустил голову полковник, – благословения я вам, конечно, не дам, но и запретить, по большому счету, ничего не могу. Хотите дружить - дружите, но только на территории поселка. В лес ее тащить не позволю! Заселяйся в недостроенный дом, парни помогут с ремонтом, заодно и покажешь, каков из тебя хозяин.
А пока Вика будет жить в коттедже со мной и Ольгой, как прежде. Ну, встречаться будете, если надо... А там посмотрим, что из этого получится.
Коротков кровожадно ухмыльнулся, потирая руки.
– Только учти, Туран, ответственность за нее теперь полностью на тебе, признаться, я уже не в том возрасте, чтобы за молодежью присматривать. С этой минуты Вика твоя головная боль, считай, я тебя предупредил и потом не жалуйся!