ТЕ ЖЕ И ХОМЯК. КТО СПАСЕТ СПАСАТЕЛЕЙ?
- Нет! - решительно заявил Хомяк и величественным жестом словно бы отстранил от себя чужие проблемы. - Я еще на Балка... во время нашей прошлой работы понял, что ты, Казак, летчик, может быть, и хороший, но мозгами думать не умеешь. Не может быть правдой то, что ты мне рассказал! Сказав это, он покосился в сторону Наташи - как она, не слишком ли прислушивается к разговору? Девушка сидела, направив оружие в сторону двери ванной, куда они заперли медсестру. На лице ее ничего не отражалось - да и что могло отразиться на ниндзяподобной маске? Наверное, стоило сдержаться и ограничиться просто коротким отказом, но на самом деле Хомяк не чувствовал себя абсолютно правым, и поэтому продолжал громко говорить, убеждая не столько Казака, сколько себя самого. - Да, конечно, власти эмирата очень бы хотели показать всему арабскому миру свою независимость от законов мирового сообщества. Можно громогласно заявить, что, дескать, мы отдали в руки племенного царька захваченного убийцу для наказания по средневековым законам. Весь Ближний Восток доволен будет, авторитет возрастет! Но сделать это по-настоящему никто и никогда не решится, потому что так они отвратят от себя три четверти иностранных партнеров. Тот же царек небось хочет ездить на "Роллс-Ройсе" и летать на "Гольфстриме"? А кто ему их после такого продаст? Нет, все будет гораздо проще. Подержат Корсара на хлебе и воде с недельку и втихую вышлют восвояси. Да еще и денег дадут, чтоб не возмущался. - Чего-чего? - ошарашенно переспросил Казак. Такого он абсолютно не ожидал. - Недопонял? Повторяю, - Хомяк говорил очень уверенно и веско. - Все, что тебе заявили в полиции, полная ерунда. Ничего ни с кем не случится. Арабам хватает других забот - и с Ираном, и с настоящими террористами. - Погоди... - перебил его Казак, и в голосе его проскользнула новая, настороженная нотка. - Ты уверен, что Пирату на самом деле не грозит расправа? Я правильно понял, да? Хомяк кивнул: наконец-то до этого пацана дошло. Казак продолжил: - Но если ты заявишь, что видел, как он не захватывал твой самолет, а наоборот, пытался это предотвратить, то тогда его отпустят сразу же! Почему ты не хочешь так сделать? Чего выгадываешь, а?! Хомяк промолчал, злобно взглянув на Казака. Парень явно зарвался и лезет, куда не следует. Ему хорошо тут выступать, ишь, под Фантомаса вырядился и думает, что все можно, - а вот посмотрел бы в неподвижные глаза "представителя заказчика" да услышал бы его голос! По-другому бы запел. "Да и вообще, о чем разговор? - возмутился Хомяк про себя. - Ради того, чтобы спасти кого-то там от пары лишних дней отсидки, я должен идти под пулю? Да хрен вам! Ну сделали мы с Корсаром пяток-десяток вылетов, и что теперь - я всю жизнь ему обязан? Обойдется". - Значит, так, - холодно произнес Хомяк, давая понять, что больше обсуждать ничего не намерен. - Что там я выгадываю или не выгадываю, это мое личное дело. От своих обязательств перед Корсаром за тот рейс я не отказываюсь, но это уже мы с ним считаться будем, сколько я должен. А сейчас лезть на рожон я не собираюсь, потому что ничего страшного ни с кем не случится - кроме вашей парочки, если вас поймают здесь, на территории. Но это уже ваша беда. Вопросы есть? Казак немного помолчал, а потом нарочито тихо ответил: - Вопросов нет. Зато есть предложение, как раз по оплате. Я сейчас тебе, сука, морду пополам раскрою! - и с этими словами он, не помня себя от ярости, замахнулся. Широкое лицо Хомяка побледнело, он отшатнулся... И в этот момент где-то в коридоре, со стороны пульта, раздался резкий, требовательный зуммер. Медсестра быстро что-то проговорила из-за двери, и Наташа перевела: - Сигнал тревоги. Доигрались! Казак замер, не опуская занесенную для удара руку со сжатым до боли кулаком, - несколько секунд в его душе здравый смысл боролся с желанием наплевать на все и мочалить эту толстую сволочь до потери пульса. - Коль, не надо... Времени нет! - осторожно попросила Наташа. Казак шумно выдохнул и разжал пальцы. - Ладно. Бог правду знает - мы еще повидаемся! - бросил он в сторону Хомяка и бросился к двери. Так же, как и на первом этаже, во время ловли обезьян, теперь лампы в коридоре горели ярким "дневным" светом. "Похоже, в роли обезьян теперь будем мы!" - мелькнуло в голове у Казака, и он бросился бежать в сторону пульта дежурного. Вот лифт, на котором приехала медсестра, на индикаторе горит символ шестого этажа. "Да где же кнопка?! Где... Да вот же она, на самом видном месте!" Он со всего размаху ударил ладонью по маленькой выпуклой пластине. Никакой реакции! Еще раз - опять ничего. Или нет, лифт поехал... Вниз?! Значит, его вызвал еще кто-то, а уж зачем вызвал, и гадать нечего. - Похоже, к нам собираются гости. - Казак заставил себя говорить спокойно. - Наташка, дай пушку сюда. Девушка без задержки повиновалась. - Теперь за мной! - И он в два прыжка оказался перед дверью с кодовым замком, которая вела к уже знакомой лифтовой шахте с аварийной лестницей. - Тут код нужен... - испуганно напомнила Наташа. ~ Раскодируем! - зло бросил он через плечо, прицелился в небольшое вздутие на двери и два раза подряд нажал на курок. Раздался грохот, в стороны полетели ошметки пластика, запахло кислым и горелым. Не теряя времени, Казак со всей силы ударил по развороченному замку ногой, что-то хрястнуло, и дверь качнулась вперед и замерла, перекосившись. Но образовавшаяся щель была вполне пригодна для того, чтобы пролезть человеку. - Ты туда, а я пока прикрою! - скомандовал он, а сам направил на двери маленького лифта пистолет. Но на этот раз вместо того, чтобы послушаться, она бросилась к столику, схватила графин с водой и коротко бросила, уже подбегая к маленькому лифту: - Огнетушитель давай! Казак изумился, но девушка сказала это так уверенно, что он не стал переспрашивать, а послушно сорвал со стены пузатый красный баллон и только потом спросил: - И что теперь? Наташа занималась странным делом: отодрав от своего комбинезона большой клок, она впихнула его в щель между дверью лифта и порогом. - Мотаем отсюда! - заорал Казак, увидев, что цифра "пять" погасла и сменилась шестеркой, - гости были уже в пути. Не говоря ни слова, Наташа вырвала у него из рук огнетушитель и рванула рычаг. Раздалось жуткое шипение, из раструба ударила белая струя углекислоты - и девушка в упор направила ее на мокрую тряпку. Это продолжалось всего несколько секунд, потом она крикнула, стараясь пересилить шипение: - Лей из графина! Лей сюда! Только руку береги! Лишь теперь Казак понял, в чем дело - вырывающийся из баллона газ резко охлаждался, и мокрая тряпка в мгновение ока превратилась в заледенелый ком, а та вода, которую он лил сверху, успевала затекать в щели и тоже застывала там. Наташа приткнула продолжающий шипеть огнетушитель так, чтобы газ продолжал бить в сторону лифта, и лишь потом бросилась к "расстрелянной" двери. Казак последовал за ней и, уже протиснувшись в узкую щель, увидел, как цифра "восемь" на табло загорелась, мигнула, снова загорелась, и снова мигнула - заледенелая тряпка не давала двигаться внешней створке, а предупредительная автоматика раз за разом отключала двигатель, открывающий двери. - Молодец! - выдохнул он. - Как догадалась?! - Вообще-то в кино видела, - ответила Наташа и выдернула рычаг, открывающий путь на аварийную лестницу. Казак с силой рванул створку двери шахты в сторону и столкнулся нос к носу с пожилым, морщинистым человеком в синем комбинезоне и с плоскогубцами в руке - скорее всего это был лифтовый монтер. Он в испуге отшатнулся, но Казак оказался быстрее: не решившись стрелять сейчас, он просто с размаху ударил монтера по макушке рукояткой пистолета. Удар пришелся немного вскользь, но монтер с готовностью закрыл глаза и обмяк, сохраняя все то же испуганное выражение лица. Казак быстро повернулся к Наташе. - Сейчас быстро сыпемся вниз. Я с лопатой впереди, ты с пушкой сзади. Если что, пали не задумываясь! "Все равно не попадешь, - добавил он про себя, сунул пистолет ей в руку, а сам ухватил поудобнее рукоять лопатки. - А ведь страшно тебе, парень, да? - спросил он сам у себя и добавил: - А уж Наташке-то каково... Не я буду, если ее не вытащу!" И, словно бросаясь головой в холодную воду, он кинулся вниз. Пролет, площадка, еще пролет, еще площадка, еще пролет... Железные ступени грохотали под его ногами, и если кто-то внизу готовится их встретить, то он уж наверняка был настороже. Оставалось надеяться, что про этот ход в суматохе вспомнят не сразу. "Пока что везет! - думал на бегу Казак. - Но когда-нибудь это везение кончится! Хотелось бы, чтоб попозже..." Попозже не получилось: везение кончилось уже на пятом этаже. На освещенную тускло-желтым светом площадку вдруг легла светлая полоса, и тут же этот свет закрыла чья-то тень. Казак в этот момент находился на половине лестничного пролета и, ухватившись свободной рукой за перильца, резко остановился. На площадке пятого этажа появился силуэт охранника, держащего в одной руке короткоствольный револьвер, а в другой - фонарь. Наверное, он уже из-за дверей слышал стук шагов Казака по лестнице и поэтому сразу направил луч фонаря вверх, прямо ему в лицо, Яркий белый свет галогенной лампы ударил по глазам, словно вспышка, и Наташа от неожиданности рефлекторно сжала рукоятку пистолета в руке. Сжала - и услышала грохот выстрела. Своего выстрела! К нему добавился короткий взвизг пули, рикошетом отлетевшей от лестницы, и сразу же - громкий крик боли. Отдача дернула оружие вверх с такой силой, что девушка едва удержала его. Если бы она целилась специально, то скорее всего попасть в цель не смогла бы, даже израсходовав всю обойму. Но хотя выстрел был случайный, пуля, выбив сноп искр из ступеньки, вошла снизу вверх охраннику в ногу. Казак сначала не понял, что случилось: гулкое эхо не дало возможности сразу понять, кто стрелял, и решив, что огонь открыл охранник, метнулся в сторону, а потом бросился вперед, почти ничего перед собой не видя против света. Но охранник, издав еще один неожиданно тонкий вопль, потерял сознание и завалился на бок. Луч света затанцевал по стенам: фонарь покатился вниз по ступенькам. - Что там такое? - раздался громкий голос этажом ниже. Конечно, Казак не знал точно, что спрашивал кто-то, оказавшийся внизу, но интонация была вопросительная, а что еще можно было спросить в такой ситуации? Дополнением к вопросу был характерный двойной металлический щелчок взводимого затвора автомата. - Я его убила... - прошептала сзади Наташа. - Заткнись! За мной! - выкрикнул Казак и запрыгал вниз, в три скачка преодолев оставшуюся часть лестницы до площадки. Створки в "предбанник" были раздвинуты, Казак метнулся туда и в последний момент ухватил за шкирку Наташу, которая по инерции попыталась броситься дальше. Она ошалело посмотрела на него, потом на лежащего в беспамятстве охранника, вокруг которого медленно расплывалась красная лужа... Казак перешагнул через лежащее тело и потянул девушку за собой. Она нехотя подчинилась, стараясь не наступить на кровь. Рука Наташи дрожала. - Только не вздумай тут истерику закатить! - нарочито презрительно бросил он и, увидев в ее глазах что-то похожее на злость на бесчувственного и грубого себя, немного успокоился: пусть лучше злится, чем в обморок падает. "Да ведь у него пушка была!" - вдруг сообразил Казак и, обернувшись, увидел револьвер лежащим на железных ступеньках, чуть ниже площадки. Он вновь перешагнул через тело и сделал шаг в направлении оружия, но как только тень Казака перекрыла свет, падающий из проема в шахту, снизу гулко простучала короткая очередь. Отпрянув обратно в предбанник, Казак подскочил к двери. Ну конечно, опять эта чертова кодовая задвижка! Он пытался вспомнить, куда он так удачно попал, чтобы раздолбать замок, - с этой стороны никаких ориентиров на двери не было, просто гладкая светлая плоскость. "Отобрать у девчонки пушку и наугад палить, что ли? Или вниз... Нет, внизу уже ждут!" - и в этот момент зашуршал серводвигатель, и дверь откатилась в сторону. Взору Казака открылась, как ему показалось, целая армия: перед дверью стояли трое европейского вида врачей или санитаров, два местных охранника с пистолетными кобурами на перевязях под плечом и еще один араб стоял вполоборота - видимо, он только что и набирал код. Они, в свою очередь, остолбенев, смотрели на фигуры, неожиданно оказавшиеся перед их глазами: двое в посерелых от пыли, драных комбинезонах, с черными масками на лицах. Чуть сзади женщина с пистолетом наготове, а впереди мужчина с зажатым в руке странным холодным оружием, ни на что не похожим. А позади этих людей в черных масках в луже крови лежало тело охранника... И Казак увидел, как на их лицах мелькнул страх! Они забыли, что их много, что они вооружены - самый простой, примитивный страх перед тем, кто сильнее" на какое-то мгновение овладел ими - но этого мгновения Казаку хватило. Он не был психологом, но каким-то чутьем понял, что, повернись он сейчас, попытайся бежать или хотя бы просто застынь от неожиданности - и никаких шансов на победу не останется. И то же чутье подсказало ему единственно правильное решение. - Кхий-й-я! - мерзким, тоненьким голоском выкрикнул он и, сделав мягкий шаг вперед, уверенно махнул в воздухе лопаткой. Лезвие со свистом разрезало воздух, описав сложную фигуру, совсем как в многочисленных фильмах про восточных суперменов. Первым отпрянул "врач-санитар", споткнулся, чуть было не упал, но, устояв на ногах, бросился бежать. И следом за ним пустилась наутек вся "армия", а Казак до самого угла бежал за ними, размахивая своим страшным оружием. Наташа едва успела выйти в коридор, а он теперь был почти пуст - только Казак в том же темпе бежал обратно. - За мной! - крикнул он и бросился в другую сторону. Конечно, если здесь конфигурация коридоров такая же, как на восьмом этаже, то толку от выигрыша времени не будет. Но может быть... Чуда не произошло: тот же самый замкнутый квадрат коридоров, те же самые неоткрывающиеся двери палат - и в дальнем проходе уже пришедшие в себя после испуга перед страшным "ниндзя" охранники с пистолетами в руках. Их Казак и увидел, осторожно и быстро выглянув из-за угла, присев на корточки. Двое арабов медленно продвигались по коридору вперед, а другие двое, тоже с оружием наготове, заходили с другой стороны. Оказавшись опять рядом с Наташей, Казак сдавленно проговорил: - Похоже, допрыгались. С трех сторон держат, а четвертая - стенка. Наташа вопросительно повернулась и не увидела в его глазах ничего, кроме решительности обреченного. - Дай пушку, снимай чадру и делай вид, что я тебя захватил! - продолжал он, забирая пистолет себе. - Авось отмажешься. - А ты? - После всего сегодняшнего меня в любом случае... - Казак спохватился и сказал совсем не то, что думал: - В любом случае посадят. Не тяни время, давай! Наташа нерешительно потянулась рукой к своей маске... "Не успеет", - понял Казак, увидев, что над маленьким лифтом загорелся зеленый огонек. Он поднял пистолет, готовый первым же выстрелом уложить свидетеля превращения Наташи из грозной диверсантки в несчастную жертву. Вот двери начали раздвигаться, Казак напрягся... - Отставить! - раздался негромкий начальственный басок, очень знакомый. - Хомяк? - от удивления Казак забыл закрыть рот. - А ну, давай сюда! - энергично продолжил тот и сделал приглашающий жест. Казак ничего не мог понять, но в этот момент понимания и не требовалось: появился путь к спасению, а остальное было пока неважно. Дернув опешившую Наташу за руку с такой силой, что в плече девушки что-то отчетливо хрустнуло, Казак влетел в тесный лифт, и Хомяк сразу же нажал на самую нижнюю кнопку. Двери закрылись, и кабина поехала вниз. - Почему? - только и смог выдохнуть Казак, вложив в это одно слово все свое удивление. Вместо ответа Хомяк недовольно буркнул: - Тебе есть разница? Казак промолчал, но в голове его одна за другой пронеслись тревожные мысли. Не прошло и получаса с тех пор, как этот же человек подчеркнуто демонстрировал свое равнодушие ко всему на свете, кроме своих собственных шкурных интересов, и вдруг он же появляется в образе ангела-спасителя. А если он попросту взялся помочь арабам поймать нарушителей? Если он везет их прямо под дула автоматов, зарабатывая очередную порцию своих любимых долларов? И Казак не колеблясь ткнул Хомяку пистолетом под ребра, а свободной рукой хлопнул по красной кнопке со вполне понятной надписью "Stop". - Есть разница... - сообщил он шипящим шепотом. При всех своих прочих неприятных качествах дураком Хомяк не был и причину такого поведения Казака понял сразу. - Послушай, орел, - спокойно и немного брюзгливо заговорил он, - пока что с тебя хватит и того. что я решил свалить отсюда вместе с вами. Не веришь - давай двинем обратно. Я вернусь в палату, а ты бегай дальше, если не наигрался. - Куда мы сейчас едем?! - Проигнорировав речь Хомяка, Казак говорил все так же враждебно. - О господи... - вздохнул Хомяк. - Едем мы в подвальный этаж, там у них прачечная и стерилизаторская. Оттуда попробуем выйти на улицу и уехать отсюда... если ты, конечно, позаботился о транспорте. И пушку убери, а то пальнешь сдуру. Я долго еще буду ждать? Казак невольно подчинился и опустил пистолет вниз. Хомяк вновь нажал на нижнюю кнопку, и лифт тронулся дальше. Через несколько секунд он снова остановился, и двери открыли взорам до отвращения знакомую картину: короткий "предбанник" и дверь с электронным замком. - Камеры вроде нету. И то хлеб, - констатировал Казак и добавил в сердцах: - Но эти кодовые замки меня уже достали! Опять стрелять придется... - Погоди, - Хомяк вытащил из кармана карточку с фотографией медсестры и пояснил: - Там, под пластиком, микросхема. Тетка скорее всего и сама не догадывается, что именно это открывает двери, а коды с магнитными карточками - туфта. То есть, конечно, код есть, но он простейший, чтобы запоминался легко. Типа раз-два-три. А когда его набирает кто-то посторонний, без карточки, срабатывает система предупреждения - Откуда вы знаете? - удивилась Наташа. - Мало ли откуда... - уклонился от ответа Хомяк, хотя ответить бы мог Он сам когда-то приценивался к подобной системе, которая позволила бы с гарантией отлавливать посторонних А заодно негласно контролировать и своих сотрудников, чтоб без дела не слонялись. - А хозяйка карточки теперь как? - Как-нибудь. Не помрет, потерпит, - и вновь Хомяк не стал пояснять, что он имеет в виду. А на самом деле медсестра сейчас лежала на его кровати, крепко связанная полосками одной простыни и укрытая сверху с головой другой. Датчики температуры тела, давления и еще чего-то там Хомяк налепил ей примерно туда же, где они были у него. Поменяв хозяина, маленькая коробочка продолжала все так же подмигивать зеленым светодиодом, посылая сигналы: оснований для тревоги нет, больной на месте и чувствует себя сносно, пульс, правда, учащенный, но остальные параметры в пределах нормы. Не тратя больше времени на разговоры, Хомяк набрал тот самый простейший код - две двойки и две тройки. Дверь с жужжанием откатилась в сторону, открыв дорогу в большой зал, уставленный стиральными машинами, котлами и еще каким-то оборудованием, непонятным, но выглядящим весьма внушительно. Вдоль дальней стены шла высокая рампа, и там же виднелись большие ворота с небольшой калиточкой в них, и от рампы вниз вел довольно-таки крутой пандус. На его верхней площадке стояло несколько низких тележек с синими полиэтиленовыми кулями, набитыми бельем, готовым то ли к отправке, то ли к стирке. Но людей нигде не было видно, хотя со всех сторон доносились гул и шипение. В воздухе ощутимо тянуло сырым паром и какой-то бытовой химией. - У тебя есть что в стирку кинуть? - толкнул локтем Наташу Казак. - Может, подбросим добрым дядям? Девушка нервно хихикнула, а Хомяк глянул на обоих с неодобрением и нарочито сдержанно проговорил: - Вот там, за тележками, дверь. Думаю, это выход наверх. И кстати, я так и не получил ответа: у вас есть, на чем отсюда убраться? - Есть, - коротко ответил Казак и вдруг понял, что если даже и удастся добраться до замаскированного в кустах мотоцикла и он действительно окажется на Месте, то уехать на нем смогут только двое. "Вот хохма! - подумал он почти что весело. - Что, на пальцах кинуть, кому оставаться? Хотя это, пожалуй, рановато: может быть, там мотоцикла-то и нет уже..." Хомяк с сомнением посмотрел на Казака, на лице которого все переживания отражались очень явственно, но продолжать тему не стал, а приказал: - Ты с девушкой к пандусу, а я прикрываю. Дай-ка пистолет мне. Полезней будет. Казак хмуро глянул на Хомяка, и тот понял, что переборщил: - Ладно, ладно, можешь оставить себе. Тогда двигаемся так: мы впереди, а ты из себя обзор хвостовой полусферы изображаешь Только ради бога, прежде чем палить, прикинь хрен к носу - а стоит ли? Путь между негромко шипящими и гудящими стиральными агрегатами был недлинным, но ведущему маленький отряд Хомяку пришлось сделать крюк, чтобы обойти монументальную гладильную машину, а потом снова взять направление к пандусу. Все было спокойно, но Казак бросал взгляды через плечо назад каждые десять-пятнадцать секунд, так что уже через пару минут у него заболела шея. Но оказалось, что делал он это не зря: когда они уже были около начала наклонной дорожки, в очередной раз оглянувшись, Казак увидел, как у дальней стены открылась дверь и из нее показался человек, судя по серой форме - охранник, а за ним еще один и еще... Без лишних слов Казак ткнул Хомяка в спину, и, оглянувшись, тот скомандовал: - Бегом! - и первым бросился вверх. Их заметили почти сразу. Раздалось несколько выкриков, и с десяток человек в сером замельтешили между прачечной техникой - некоторые из них пытались обежать преграды, а трое самых ретивых прогрохотали ботинками по белой крышке той самой гладильной машины, которую пришлось так долго обходить. Казаку было не до оглядываний: бежать вверх по пандусу оказалось гораздо тяжелее, чем это казалось со стороны, и лишь добравшись до верха, он оглянулся: трое самых ретивых уже приблизились к подъему. "Отмахаемся?" - мелькнула надежда, но тут Казак разглядел в руках у охранников маленькие, почти игрушечные автоматики "ингрем", которые так любят показывать в боевиках. В отличие от киношных героев охранники прекрасно понимали бесполезность этого оружия на средней дистанции и стрелять пока не спешили. - Задержи их! - рыкнул Хомяк, бросаясь к двери. "Как?!" - захотелось крикнуть Казаку, но тратить время на бессмысленные вопросы было непозволительной роскошью. И он сделал первое, что пришло в голову: ударил ногой по тормозу первой тележки и с силой толкнул ее вниз, под уклон. С угрожающим гулом тележка понеслась вниз, заставив отпрянуть в сторону первого из смуглых парней, который уже вскочил на пандус. Вслед за первой тележкой уже катилась вниз вторая - поняв, что нужно делать, ее сняла с тормозов Наташа, пока Казак разгонял третью. Последняя, четвертая, стояла управляемым колесом вперед, разворачивать ее времени не было - и на середине спуска колесо резко вильнуло в сторону. Тележка опрокинулась и закувыркалась, переваливаясь через вылетающие из рвущихся кулей простыни, наволочки, полотенца... - Молодцом. - бросил Хомяк от двери. - А теперь давай пушку! На этот раз Казак повиновался без раздумий. Он думал, что этот замок Хомяку все-таки придется вышибать выстрелом, но оказалось, что имелось в виду совсем не это. Прищурившись, Хомяк очень спокойно прицелился куда-то вниз и три раза подряд нажал на курок. После первого же выстрела раздалось шипение, словно внизу неизвестно откуда появилась донельзя рассерженная змея размером малость не со Змея Горыныча, а из пробитого стерилизаторского котла ударила струя перегретого пара. Ближайшего к котлу охранника швырнуло этой струёй к стене, и тут же к шипению добавились отчаянные вопли. Обезумев от боли, он выпустил из своего "ингрема" длинную очередь, и остальные тоже начали стрелять, видимо, не очень представляя в кого. Забили еще два фонтана воды, тоже явно горячей. Хомяк не стал долго любоваться на дело своих рук. - За мной! - скомандовал он и нырнул в калитку, в темный тоннель, вновь уходящий вверх. Казак с Наташей, чуть помедлив, последовали за ним, но Казак не удержался и оглянулся назад. Зал прачечной превратился в нечто среднее между долиной гейзеров и парной баней. Из клубящегося тумана продолжали доноситься новые крики и выстрелы - Как же, выход! - только и прошипел в бессильной ярости Хомяк: тоннель заканчивался сдвижными воротами, в щель под которыми Наташа, может быть, и пролезла бы, Казак - сомнительно, а самому Хомяку пришлось бы для этого сначала похудеть килограммов на тридцать. Сквозняком в эту щель затягивало ясно различимые клубы пара, поднимающиеся из глубины тоннеля вслед беглецам. - Наташка, быстро, я на эту, ты - на ту сторону. Ищи рубильник, выключатель, что угодно, чем ворота открывают? - первым сообразил Казак и в полутьме лихорадочно зашарил руками по стене. Ну ведь не может быть, чтобы эта штука открывалась исключительно снаружи. - Нашла! - радостно сообщила Наташа. - Давай! - завопил Казак. - Здесь две кнопки... - растерянно пробормотала девушка. - Жми любую, дура! - сорвался Хомяк. Казак собрался одернуть грубияна, но сверху раздался негромкий гул, створка ворот Медленно двинулась в сторону... И замерла. Гудение электродвигателя стало громче, потом послышался негромкий щелчок, и запахло паленой пластмассой. Казак, подскочивший к открывшейся между створкой и стеной щели, растерянно проговорил: - Там намотана цепь... С замком, наверное. Приплыли... - и, больше не заботясь о нежных чувствах Наташи, от души выматерился. Хомяк уже овладел собой и поэтому очень спокойно, но с нажимом проговорил: - А Ну-ка заткнись, пацан. Шаг назад. - Ты ее не перебьешь! Только патроны зря потратишь! Хомяк, не обращая внимания на Казака, продолжил: - Теперь, Наташа, подойди туда, просунь руку и ощупай, что там. Девушка послушно запустила руку и несколько томительных секунд шарила за створкой. - Там нет замка, просто какая-то железка накинута... Ой, она падает! Наташа подалась еще дальше вперед, изогнулась всем телом и добавила: - То есть нет, я поймала ее. Надо ворота чуть-чуть назад подать. - Давай... - выдохнул Казак и, ухватившись за створку рядом с Хомяком, добавил: - Руку вытащи! - Тогда железку придется отпустить. Вы лучше так попробуйте... Только, ребята, руку мне не отдавите? - Постараемся, - буркнул Хомяк, и они вместе с Казаком навалились на створку. Наверху что-то скрипнуло, и ворота подались обратно. - Хватит! - пискнула Наташа, испугавшись, что, несмотря на все предупреждения, "ребята" все же перестараются. - Ну? - не удержался Казак. - Сейчас, подожди... Хомяк, прищурившись, смотрел назад, вниз. Различив вдали едва заметный отсвет, он предупредил: - Долго ждать уже не получится. Наши цыплята пареные до двери добрались. В ответ на это снаружи раздалось металлическое бряканье, и Наташа воскликнула: - А теперь открываем! Казак с Хомяком навалились снова, теперь уже двигая створку в другом направлении. Ворота заупрямились, и в какой-то момент Казаку показалось, что сгоревший двигатель заклинило. Прямо перед своими глазами он видел только шею Хомяка с набухшими жилами и ручейком пота, прокладывающим себе путь из-под коротко стриженных волос. Ворота не поддавались, и подошвы его туфель начали проскальзывать по бетонному полу... Из глубины тоннеля гулко простучала очередь. Стрелок взял слишком высоко, и пули высекли несколько фонтанчиков искр из потолка и верхней части ворот. - А-а-а! - закричала Наташа пронзительно и тоже уперлась свободной рукой в воротину. Именно эта небольшая подмога перевесила тяжесть створки: скрип сверху, скрип снизу - и ворота откатились! Не намного, но для человека вполне хватило. Девушка качнулась наружу, следом за ней выскочил Казак, и последним Хомяк. Казак дернулся бежать прочь, но не потерявший головы Хомяк осадил его: - Назад! - И подал пример, сам ухватившись за ворота. Казак помог ему обратно створка шла гораздо охотнее - и, углядев болтающуюся цепь с длинным железным крюком, накинул ее на петлю так, чтобы не было слабины. Еще одна очередь изнутри пришлась по воротам. Грохот ударов пуль о гофрированный металл прозвучал громче самих выстрелов, но пробоин на воротах не появилось, они лишь украсились выпуклым пунктиром вмятин. - Пускай себе балуются... - тяжело дыша, заметил Хомяк. - Ихние пукалки такую железку разве что в упор пробьют. Ну что, казачина, где там твои кони? - Там! - зло ответил Казак и махнул рукой. Как раз в ту сторону, откуда слышалась надрывное завывание сирены. Несмотря на самоуверенное заявление насчет "заказа пропуска", Тимур по зрелом размышлении от идеи посетить больницу отказался. Уже через несколько минут после того, как удалось разглядеть охотничью суету на первом этаже, Илья сообщил: - Тим, похоже, сейчас начнется. Прошел сигнал тревоги. - О чем говорят? - Сейчас... - Илья потыкал указательным пальцем в кнопочки "органайзера". - Приказано внутренней охране блокировать лифтовую шахту... На плохую связь ругаются! - Так. Следующим номером программы будет усиление поста на въезде. Можем остаться без колес. Ты сумеешь влезть в канал и изобразить доклад с поста? - Не знаю, может не получиться. Терминал я еще как-то подделать сумею, а вот если голосом потребуют сообщить - сам понимаешь, я не потяну такое. Только тогда сделай так, чтобы меня не отвлекали хотя бы минут десять. - Много хочешь. Пять минут тебе. А насчет не отвлекали - давай за мной, я тут спокойное местечко присмотрел. "Спокойное местечко" оказалось небольшим бетонным блоком, покрашенным в бело-черную полосочку. Он отмечал собою поворот дороги, явно предназначенной не для прогулок больных в колясках. Скорее всего по ней ездили машины обслуживания. После поворота эта дорога вела к лечебному корпусу, но, не доходя до него, уходила чуть вниз и заканчивалась массивными сдвижными воротами. С другой стороны она огибала массивную будку, к которой с одной стороны подходила линия электропередачи. От будки доносилось явственное гудение трансформаторов и шум вентиляторов охлаждения. Преимущества этого места заключались в том, что единственный фонарь на высоком столбе освещал сам поворот, а бетонный блок отбрасывал тень, достаточно густую и длинную, чтобы в ней можно было спрятаться. Илья сразу же привалился к блоку спиной и принялся колдовать над пультом, весь уйдя в работу и ничего не видя вокруг. Тимур же напряженно осматривался и вслушивался в ночь. Несмотря на его внешнюю уверенность, происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Если поначалу он считал всю эту ночную поездку детской забавой ("Страх-то божий, больничные секьюрити! Главное - не будить в них зверя, а то ведь проснется и убежит!"), то теперь уверенности в успешном исходе дела поубавилось. Хотя, с другой стороны, парнишка-летчик тоже кой-чего стоит, если, конечно, ту команду на въездном посту вырубил именно он. Мысли Тимура текли, не мешая ему внимательно наблюдать за окружающим. Все вокруг вроде бы спокойно - вокруг верещат цикады, к ним добавляется унылый "электрический" гул от трансформаторной, что-то бормочет про себя увлекшийся Илья... А это что? Чуткие уши Тимура уловили что-то, похожее на автоматную очередь. Прозвучала она очень глухо, скорее всего стреляли в здании. Он напрягся, пытаясь услышать еще что-нибудь... - Все, порядок! Я состыковался, слышь, Тим, трех минут не прошло! горделиво заявил Илья и, не увидев реакции, повторил: - Слышишь, я говорю - все, терминал на посту теперь здесь! - Если можно, говори тише, - необычно вежливо попросил Тимур, и напарник понял: шутки кончились. Напарник готовится работать всерьез. Понизив голос, Илья доложил: - Я перехватил запрос и отбил ответ, мол, все спокойно, посторонних нет. Тимур кивнул и вновь повернулся к зданию. Тишина... Так прошло еще несколько минут, и вдруг ночь словно взорвалась звуками. Где-то вдали взвыла сирена, и почти сразу примерно там же зарычал автомобильный мотор - если сила его звука соответствовала мощности, то машинка должна была быть весьма неслабой. Доносился звук от жилого двухэтажного корпуса, а со стороны ворот раздалась дробь ударов по железу. - Похоже, вон наши ребята, - сообщил Тимур, разглядев три силуэта, и, быстро оглянувшись, добавил: - А вот и не наши. Илюха, готовься! Казак обернулся и увидел мелькающий свет фар быстро приближающейся машины. "Так, да?" - и он быстрым движением выдернул пистолет из-за пояса Хомяка. - Мотайте отсюда, - зло процедил он сквозь зубы, прислонился спиной к воротам и поднял пистолет. - Что? - не поняла Н