ам и вновь получил в ответ тишину. Корсар тоже прислушивался, сдерживая дыхание. Короткий металлический звук - значит, автомат на поду, потом возня... В проеме лаза показались сначала руки, а потом голова и плечи узбека, и наконец Корсар смог позволить себе шумно и глубоко вздохнуть - а с выдохом обрушить обе руки на шею Рустама, сдавив предплечьем горло и упершись локтем в ключицу. - Ты... Ты чего? - только и смог прохрипеть парень. Корсар не ответил - а о чем тут разговаривать? - и усилил нажим. Шея Рустама напряглась в ответ, он дернулся, пытаясь высвободиться, но ничего не получилось, в слишком уж неудачном положении его застиг Корсар. Тогда он вновь заговорил, с усилием проталкивая каждое слово через сдавленное горло: - Оставь... дурак... Борис... тебя... заложить... хочет... Время... совсем нету! Корсар не сразу понял, что говорит Рустам. Но что-то в его голосе заставило его ослабить руку и переспросить: - Чего ты сказал?! Парень охнул и заговорил вновь, теперь уже более понятно: - Арабы... Деньги обещали... Борис хочет взять... Много дают! - А ты что же тогда? - А я... Я тоже хочу, но совсем не так. Слушай, отпусти, да? Корсар на этот раз действительно отпустил руки. Рустам судорожно вздохнул и несколько раз мотнул головой. "Похоже, шею я ему здорово помял..." - с легким сожалением подумал летчик. А Рустам заговорил вновь: - Я жизнь живу, подлых денег не брал, слово держал! А Борис тебе слово обещал, меня сказать заставил - а теперь, значит, это слово продавать пошел. А я слова своего никогда не продавал! - И что теперь? - ошалело пробормотал Корсар. Слова Рустама прозвучали так неожиданно и в то же время так убедительно, что он поверил ему сразу. Поверить-то поверил, но ощущение нереальности, неправильности ситуации так и осталось: свой, русский парень пошел закладывать земляка, оказавшегося в критическом положении, а узбек Рустам, который даже не сам обещал ему помочь, вдруг оказывается на голову благороднее голубоглазого "братана". - Тебя же тут за такие дела... - А, меня тут за всякие дела! - непонятно отмахнулся Рустам и заговорил быстро, по-деловому: - Слушай теперь так. Сейчас я повязку, как у тебя, надену и побегу. А ты за мной, постреляешь немного. В воротах меня поймают, пока я буду отбиваться, ты уже в них стрелять будешь. - Так тебя же убьют вместо меня! - Нет, - Рустам широко улыбнулся. - Они тебя живого хотят, примерную казнь уже всем показать обещали, понимаешь, да? Я делать вид, что сдаваться буду. Тебе время подойти будет, понял? - Ладно. Допустим. А потом что? - Резиновый дом видел? Ну, такой, надувной? - Да. - Там дальше у них аэродром. Вертолеты, самолеты тоже есть - два больших и маленьких несколько. Увидев сомнение на лице Корсара, Рустам истолковал его по-своему: - Или ты чего? Врал, что летчик? - Нет, не врал... - коротко ответил Корсар и этим ограничился. Он не стал говорить, что стоящие на полосе самолеты могут оказаться - скорее всего окажутся - незаправленными, а уж о заботливо прогретых двигателях и мечтать не стоит. Да и летящий в ясном небе безоружный самолет уязвим не меньше, чем безоружный человек, бредущий по пустыне. Так что даже если что-то летучее окажется, так сказать, на ходу, вариант будет не из лучших. "Да чего это я?! - возмущенно одернул сам себя Корсар. - Рассуждаю лучший вариант, худший, как будто тут выбор есть. Еще пара минут, Борис достучится куда надо, и меня вытащат из этой жестянки, как шпроту!" - Лады, Рустам. Давай по-твоему. Узбек протянул руку: - Повязка давай? - Нет, у меня там... - Корсар не стал объяснять про плохо зажившую после операции глазницу, про постоянную опасность заражения, про необходимость ежедневных промываний. Вместо этого он просто распахнул трофейную камуфляжку и оторвал длинную полосу от своей некогда щегольской черной рубашки - Вот, на первый взгляд похоже будет, а потом не до разбирательства будет. - Тогда получше лицо спрячь, - деловым тоном отозвался Рустам. На прочие приготовления ушло меньше минуты, но Корсару и это показалось слишком долгим сроком. Наконец Рустам последний раз подтянул узел на затылке, прошептал несколько слов (Корсар различил лишь "Аллах акбар") и неожиданно растянул рот в улыбке: - Что, пилот, мы как два пирата, да? Корсар не успел даже ответить, как узбек откинул верхний люк, вылез наружу и с некоторой ленцой потрусил к воротам. "Вперед!" - скомандовал Корсар сам себе и одним прыжком выскочил следом. Ноги, уставшие от долгого сидения, чуть было не отказались слушаться, но он закусил губу и, полнимая на ходу автомат, бросился за Рустамом Первые одну-две секунды на их появление никто не среагировал. Корсар успел отбежать уже метров на десять от транспортера, когда взвыла сирена на броневике. "Давай, узбек, давай, да что ж ты так медленно!" - мысленно взмолился Корсар, искусственно сдерживая свой бег и прикрывая лицо поднятым на уровень глаз "Калашниковым". Рустам, казалось, каким-то шестым чувством услышал это и припустил во весь дух - до заставы в воротах оставалось буквально десяток шагов. Бойцы, до сих пор лениво подпиравшие стены, засуетились. Офицер вскочил со своего кресла, что-то заорал, для вящего эффекта пнул кого-то ногой, и солдаты выстроили что-то вроде футбольной стенки поперек прохода. Сам же офицер демонстративно шагнул вперед и встал ровно посреди проема, вытаскивая из кобуры пистолет. Вся его фигура выражала собою торжество победителя и нежелание делиться этим торжеством с кем-нибудь еще. Вот так, с наполовину извлеченным оружием, его и опрокинул Рустам. Вместо того, чтобы затормозить и сдаться, "беглец" попросту налетел на офицера и сбил его с ног, правда упав и сам. Не дожидаясь, пока "воины пустыни" набросятся на лежащего и скрутят его, Корсар прямо на бегу нажал на спусковой крючок. Автомат выплюнул короткую очередь, веер трассирующих пуль ушел вверх, выбив крошку из перекрытия арки. "Стрелок хренов!" - обругал себя летчик, но оказалось, что и эта очередь дала нужный эффект: солдаты от неожиданности замешкались, и этого короткого времени Корсару хватило, чтобы подбежать к ним почти вплотную. "С такого-то расстояния я не промахнусь! Не повезло вам, ребята..." На более развернутые переживания времени не осталось, и он уже был готов выстрелить снова, скосить всех шестерых одной очередью, благо выстроились как на параде, и даже свое оружие поднять не успели... Но оказалось, что "ребята" вовсе не стремятся стать героями именно сегодня. Двое просто упали, словно у них подкосились ноги, а еще двое отшатнулись назад, словно впервые в жизни увидев направленное на себя дуло автомата. Оставшиеся двое стояли прямо на пути, и Корсар отчетливо увидел расширившиеся в ужасе глаза переднего и его руку, судорожно пытающуюся вскинуть оружие... "Удачно стоит парень!" - эта мысль пронеслась в голове летчика уже после того, как сработали рефлексы и руки крутанули автомат, выставляя вперед приклад. Удар, пришедшийся солдату в скулу, был такой силы, что "воин пустыни" отлетел в сторону, взмахнул рукой и упал на бок. Контейнер гранатомета брякнул о камень стены, словно простая жестянка. "Перехватить и вмазать по машине?" Для этого Корсару надо было всего лишь отключить последнего из патрульных. Всего лишь еще один удар... Но этот последний вовсе не собирался ждать своей очереди, а был готов напасть первым. На его лице был написан не ужас, а злость, а в руке уже был зажат неведомо когда выхваченный широкий нож. Корсар уклонился от выпада, отбив удар магазином "Калашникова", отпрянул назад, чтобы выиграть хоть секунду и перехватить автомат обратно в положение для стрельбы. Но под ногу в тяжелом ботинке попало что-то мягкое и податливое, нога проскользнула, и летчик упал прямо на борющихся в песке офицера в белом и Рустама. В последний момент Корсар попытался выставить руку с автоматом, чтобы сразу оттолкнуться от земли, перекатиться в сторону... Но растянутое запястье отозвалось таким ударом по нервам, что Корсар не смог сдержать крика боли и выпустил автомат. Лицо смуглого солдата с ножом исказила кривая усмешка: что и говорить, забавно! Безоружный враг, лежит наверху небольшой кучи малы, в основании которой барахтается свой же офицер, которому вообще-то полагается сейчас стоять в отдалении и отдавать приказы... Молодому испанцу со звучными именем Валенса Альфонсио, дежурившему у пулеметной турели бронемашины, эта картина смешной не показалась, да и вообще на экране прицела все выглядело по-другому. Происходящее он увидел в два приема: сначала - как "воин пустыни" бежит, преследуя "неверного пса", и на бегу дает предупредительную очередь вверх, а после того как башня довернулась и объектив поймал проем ворот, испанец увидел, что патрульные, вместо того, чтобы задерживать беглеца, устроили драку, и что один из них готов броситься на "воина пустыни" с ножом... Валенса Альфонсио не стал раздумывать, что к чему, - все было предельно ясно. Ведь сержант предупреждал, перед тем как выставить броневик на пост, - "неверный пес" не смог бы скрываться так долго, если бы ему не помогали предатели. Тогда Валенса не поверил ему... А зря! Сержанту надо верить всегда, и вот оно доказательство! И Валенса не раздумывая плавным движением подправил прицел и нажал на гашетку. Звук залпа шестиствольного пулемета был похож скорее на короткий рев, в котором нельзя было различить отдельные выстрелы, и только что возвышавшийся над Корсаром патрульный исчез. - А-а-а!!! Крик прорезал наступившую после выстрелов тишину, и Корсар увидел перекошенное лицо орущего солдата с гранатометом, того самого, которому достался удар прикладом. Половина его лица превратилась в огромный кровоподтек, скрывающий один глаз. Вторым, уцелевшим, он глядел на что-то за спиной летчика. Корсар не смог сдержаться и проследил направление взгляда. Там, на песке, лежало что-то бесформенное, истерзанное, окровавленное... Этот крик словно дал команду - уже пришедшие в себя патрульные, вместо того, чтобы кинуться на "неверного", направили стволы автоматов на броневик и открыли огонь. Валенса Альфонсио даже не очень удивился: значит, предатель был не один? Тем хуже для него, вернее для них! Сейчас они поймут, что жестоко ошиблись, когда соблазнились на деньги конкурирующей семьи - в том, что вся заваруха с "неверным террористом" была делом рук точно такого же клана, Валенса не сомневался. Он не стал торопиться стрелять - пули автоматов не были способны причинить вред бронемашине, и можно было выбирать мишени как на стрельбище при выполнении простейшего упражнения. Полусекундная очередь - и еще одним патрульным стало меньше, ливень пуль просто снес человека, словно струя воды из пожарного брандспойта. Картинка на мониторе не показывала всех подробностей того, во что превратился убитый солдат, превращая стрельбу в подобие компьютерной игры. Валенса Альфонсио усмехнулся, направил стволы на следующего "предателя", вновь нажал на гашетку... Но вместо зудящей вибрации, которая обычно сопровождала работу шестистволки, Валенса ощутил, как корпус броневика содрогнулся, словно от удара громадного молота. "Боже, какая сильная отдача..." - успел еще подумать он перед тем, как куммулятивная струя взорвавшейся гранаты выжгла все внутренности бронемашины. Вопль солдата с разбитым глазом, автоматные очереди, новый залп шестиствольника, шипящий выстрел гранатомета и взрыв, превративший броневик в костер, - все эти звуки слились для Корсара в одну непрерывную какофонию. Он не стал тратить времени на то, чтобы осознать причины происходящего. Вполне хватало и того, что было ясно сразу: враги передрались, они стреляют друг в друга. О лучшем нечего было и мечтать! Летчик вскочил на ноги и, перехватив автомат здоровой рукой, с чувством глубокого удовлетворения саданул офицеру в болевую точку под ребрами. Тот согнулся, руки его разжались, и через мгновение рядом с Корсаром уже стоял Рустам. Следы от пальцев офицера, только что сдавливавших его шею, выделялись даже на его смуглой коже. - К ангару! - выдохнул Корсар и, не оглядываясь, бросился в сторону "надувного резинового дома". Рустам что-то выкрикнул ему в спину, но Корсар не стал тратить времени на то, чтобы переспрашивать. Неразбериха, так кстати возникшая в крепости, в любую минуту могла закончиться, и тогда... "Успеть, успеть, успеть..." - стучало в висках, а горячий воздух сушил горло. Каждый шаг давался с трудом, и Корсар в ужасе осознавал, что на самом деле он бежит не так уж и быстро, но это все, на что сейчас способно его измотанное тело. Не будь асфальта под тонким слоем нанесенного ветром песка, недалеко бы убежал летчик. Стрельба в крепости тем временем утихла, а потом вспыхнула с новой силой. Вновь завыла сирена, бабахнули подряд два взрыва ручных гранат - видимо, кто-то еще, не сообразив, что к чему, принял участие в боевых действиях. Стена ангара приближалась, но здесь песок лежал уже горкой, цепляясь за ноги. Корсар стиснул зубы, готовясь заставить свой организм отдать все силы в последнем рывке, - но неведомо откуда появившаяся рука рванула его за ворот, и упавший летчик пропахал в песке недлинную борозду. Сразу же кожа на плече и бедре засаднила, а боль в растянутом запястье проснулась с новой злорадной силой. - Ползи туда! - Рустам махнул рукой в сторону толстого пластикового рукава, ведущего к ангару от стоящего на отшибе небольшого контейнера. Стенка контейнера была зарешечена, и за ней виднелись лениво вращающиеся вентиляторы. Корсар попытался вскочить на ноги, но узбек снова дернул его вниз со словами: - Совсем не видишь? Летчик осмотрелся по сторонам и только сейчас понял, как Рустам прав: сейчас их, лежащих, от залитой бетоном дороги отделял воздуховод. Стоящего человека он бы не скрыл, а лежащих... Со стороны казарм уже слышался рев моторов, и Рустам пополз в сторону вентиляторов. Корсар последовал за ним, и вновь каждое движение давалось ему ценой огромных усилий, словно он ставил рекорд на скорость ползания по песку, хотя на самом деле он очень быстро отстал от Рустама и подобрался к воздуховоду в самый последний момент. Мимо ангара по бетону проехали два открытых джипа с крупнокалиберными пулеметами, установленными на треногах, и небольшой грузовик, набитый "воинами пустыни". Заверни любая из них к вентиляторам, и спрятаться Корсару с Рустамом было бы некуда, но все три машины на полной скорости проехали мимо, туда, где все еще выла сирена и слышались выстрелы. - Что дальше? - выплюнув изрядную порцию песка, прохрипел Корсар. - Сейчас, - пробормотал Рустам. Он перевернулся на бок, вытащил из-за пазухи кинжал в металлических ножнах и моток скотча. - Ветер сильный, след занесет быстро. Одно легкое движение ножом - и в трубе из эластичного пластика разошлась щель полуметровой длины. Разрез пришелся на уровне земли, и при беглом осмотре его не должны заметить. Если бы еще и закрепить края... ну конечно, вот зачем нужен скотч. - Лезь, пилот. - Э, а дышать как? - опешил Корсар. - Лезь, да?! - Рустам прошипел эти слова тихо, но очень убедительно, так, что Корсар повиновался без размышлений. Уже проползая в трубу, сообразил, что с воздухом как раз проблем не будет: тугая струя ощутимо обдувала тело. Рустам задержался снаружи, но очень ненадолго. Лез в щель он вперед ногами: видимо, разравнивал за собой песок. Повозился, заклеивая разрез изнутри, поминая шайтана в очень нелестных выражениях. Корсар не знал узбекского (если это был узбекский), но "шайтан" звучит одинаково на многих языках, а ошибиться в интонациях было невозможно. - Пилот! - окликнул его Рустам. - Ты ползи дальше, там есть где спрятаться. Я за тобой. Диаметр трубы мог бы быть и побольше. Корсару пришлось ползти очень осторожно: начни труба дергаться, и первый же внимательный наемник полюбопытствовал бы, с чего это вдруг ожил пластик. К тому же рука ощутимо распухла, а давящая повязка ослабла, и передвижение на четырех конечностях доставляло - если выбирать выражения - замечательную гамму ощущений. Несколько метров до ангара они проползли за добрых пять минут, но Рустам не торопил Корсара. - Ты, когда доползешь до конца, не спеши, да? Там аккуратно надо. - А ты... откуда знаешь? - пропыхтел Корсар. - Ай, узбек - значит, дурной, да? - обиделся Рустам. - У меня земляк техником служит на летной полосе. Он знает, мне рассказал, теперь я знаю. А то - узбек не знает, дурной совсем. - Не обижайся, - летчик было приостановился, но тут же Рустам врезался в него, и Корсар пополз дальше. - Я сам не знаю, как эти надувные штуки устроены, просто интересно. - Не обижаться, - бормотал механик. - Пилот в небе летит, танкист на танке ездит, а налаживать кто? Дурной узбек, да? Ворчал Рустам скорее по инерции, но через несколько секунд ему пришлось совсем замолчать: беглецы добрались наконец до конца воздуховода, и надо было как-то сориентироваться. За спиной Корсара послышалась тихая возня. - Глаз закрой, пилот. Корсар мгновенно зажмурился, но даже сквозь веко его ослепил свет фонарика. - Рустам, а еще и воды ты случайно не захватил? - не открывая глаз, поинтересовался летчик. - Есть немного, - бросил узбек, осматриваясь. - Будешь ждать пока, теперь времени нет. Когда цветные круги поблекли, Корсар рискнул приподнять веки. Луч фонарика на мгновение выхватывал из темноты стенки неширокого цилиндрического помещения, но свет, казалось, растворяется в полной, абсолютной тьме. Беглецы оказались в ребре жесткости ангара. Основной поток воздуха шел по этой трубе, а по мере необходимости срабатывали клапаны, пропуская воздух в примыкавшие боковые "карманы". Уже оттуда воздух распределялся по "карманам" с более низким давлением, а клапаны закрывались, когда воздушное давление в карманах достигало нормы. Но, конечно, через такой клапан не то что не пролезешь, даже руку не просунешь. Куда теперь? - Наверх давай, - скомандовал Рустам. - Сможешь? - Не знаю, рука болит Корсар не принадлежал к людям, которые жалуются на боль и страдания по любому поводу, но прекрасно понимал, что еще одно падение метров с пяти-десяти его доконает. Голова кружилась, все вокруг плыло. - Держи-ка, - Рустам вложил фонарик в здоровую руку летчика и склонился над повязкой - Плохо. Сейчас перевяжу... Он заново туго перетянул запястье Корсара, порылся в своей камуфляжке и вытащил недлинную веревку. Аккуратно обвязал один конец вокруг пояса Корсара, другой закрепил на своем ремне. - Лезь за мной. Надо. Как беглецы карабкались по стене, Корсар потом не вспомнил. Организм, не восстановившийся еще после избиения, получивший дополнительную встряску при падении на каменный пол, протестовал против нагрузок самым простым способом: отказывался работать. Летчик смутно ощущал, как Рустам его куда-то тащит, потом - недолгий спуск (как потом выяснилось, в один из "карманов"), и наконец Корсар с блаженным вздохом опустился на горизонтальную поверхность. Заснул он мгновенно, как выключился.