ЧАСТНЫЕ ЛИЦА. СПАСАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ
На подлете к лагерю Хомяк отключил автоответчик, а Казак догнал "Бе-32". Теперь самолеты шли бок о бок, так, что на радарах должны были сливаться в одну точку, а автоответчик "СМ-97" заявлял, что он всего лишь безобидный "Фэмили Пайпер" с тайваньской регистрацией. Хомяк надел зеркальные очки и кивнул Саше, который очки нацепил еще в начале полета. - Лагерь "Аль-Хазиф", - английский Саши был безупречен, - прошу разрешения на посадку. Аварийная ситуация, вышло из строя радио- и навигационное оборудование, прием невозможен. Лагерь "Аль-Хазиф", идем на посадку. - Неопознанный самолет, посадку запрещаю, закрытая зона! - нервно ответил дежурный диспетчер. Такая нештатная ситуация то ли не предусматривалась, то ли была не в его компетенции. - Лагерь "Аль-Хазиф", иду на посадку, аварийная ситуация, - монотонно говорил Саша, не обращая внимания на истерику диспетчера и продолжая разыгрывать полную "глухоту" "Бе-32". - Неопознанный самолет, посадку запрещаю, закрытая зона! - диспетчер просто растерялся и теперь повторял одно и то же как попугай. - Да вызовите же дежурного! - заорал он также по-английски, видимо, не соображая, что его может не понять арабский персонал. Лагерь, нервно обшаривающий небо лучами прожекторов, вынырнул из-за барханов и оказался вдруг совсем близко. - Хомяк, отсчет! Три, два, пошел! - азартно крикнул Казак, и с пусковых блоков "СМ-97" сорвались две ракеты. Одновременно те люди, кто находился в обеих пилотских кабинах, закрыли глаза и начали отсчет секунд. Выпущенные Казаком ракеты не были абсолютно новой разработкой, но боевиков "Аль-Хазифа" ожидал забавный сюрприз. Осветительные ракеты известны давно, давно же стоят на вооружении полиции шоковые гранаты, однако до сих пор никто не додумался скомбинировать идеи и создать шоковую ракету. У нее не было даже собственного имени. Парень из КБ "Вымпел", проектирующего вооружение для "Спецтехники", назвал ее "ШАР": шоковая авиационная ракета. Под этим названием ее и представят широкой публике... через день после первого боевого применения. Действие "ШАРа" оказалось простым, эффектным и очень эффективным. Два "НУРСа" врезались в бетон посадочной полосы, и даже с закрытыми глазами, через темные очки, летчики увидели двойную вспышку, потеряв способность видеть, к счастью, всего секунд на пять. Те же, кто не был готов к "фейерверку", ослепли не менее чем на полторы минуты, конечно, если не смотрели в сторону ВПП, а таких было немного. Человек рефлекторно смотрит в сторону взрыва или вспышки, а начинка боевой части "ШАРа" активно действует около двадцати секунд. Те, кто был в радиусе сотни метров от ВПП, ослепли минут на пятнадцать и потом еще несколько часов будут видеть не блестяще. Так и получилось, что в первые же секунды боя наблюдательные вышки были выведены из игры и палили бы в белый свет, пардон, в ночное небо, как в копеечку, не катайся их расчеты от боли в ослепших глазах. - Казак, все о'кей, иду на посадку. - Прикрываю. "СМ-97" резко отвалил от напарника и на бреющем полете пошел над лагерем, поливая пулеметными очередями ряды палаток. Казак рассчитывал, что среди необстрелянных курсантов начнется паника, и он своего добился. Лишь немногие профессиональные наемники сориентировались и открыли зенитный огонь Основная масса стажеров вылетела из палаток даже без оружия. Казак довершил дело, пустив в бурлящий на земле котел по паре "ШАРов" и осколочных ракет. Ослепшие люди в животной панике метались среди палаток, падая и сшибая друг друга с ног, стреляя куда попало и еще больше наращивая неразбериху; командиры потеряли подчиненных и сами были не в состоянии разумно оценить обстановку. Следующий удар пришелся по "тарелочке" спутниковой связи, а заодно и по штабу. Ракеты снесли все и вся на крыше старинного "дворца" вместе с большей частью крыши. Хомяк шел на посадку, пользуясь лагерными прожекторами и остаточным свечением "ШАРа": активное вещество разлетелось по одной из рулежных дорожек и хорошо освещало весь аэродром и добрую половину лагеря. Правда, этого свечения должно было хватить всего на несколько минут, но никто и не собирался оставаться "в гостях" дольше, чем необходимо. Семь-восемь минут стрельбы и ожидания Корсара под прикрытием с воздуха. Судя по данным прослушки, Корсар все еще скрывался где-то на территории лагеря, и в этой суматохе у него был шанс самому добраться до взлетной полосы или, использовав момент, покинуть базу. А на закуску десантники собирались оставить в лагере небольшой подарок, и аборигенам будет не до поисков сбежавшего пленника. Операция, спланированная Сашей, должна была занять не более пятнадцати минут с момента пуска первых ракет и до ухода на расстояние прямой видимости. Саша уже распоряжался в салоне "Бе-32". Все пошло не так в момент посадки. Колеса шасси уже коснулись земли, самолет довольно жестко тряхнуло, он выровнялся было и тут еще раз подскочил. Пассажиры не обратили на этот удар внимания, но Хомяк в пилотской кабине взвыл дурным голосом: - Казак, влипли! Хвост накрыло! - Уверен? - казалось, что Николай абсолютно спокоен. - Действуем по плану. Сяду через семь минут - подберу. - Что случилось? - влез в кабину Саша-гонщик, уже готовый к выгрузке. Хомяк молчал, полностью погрузившись в управление, но Саша уже сам понял, что с самолетом нелады: на панели управления тревожно мигала гроздь красных огоньков. - Взлететь-то сможем? - Черта с два, - огрызнулся пилот, резко тормозя, так, что покрышки наверняка задымились. Не было уже смысла беречь резину. - Мы в заднице! Накрылись хвостовые стабилизаторы, если хвост вообще остался. Казак нас подберет, но прикрытия с воздуха не будет две минуты. Если арабы опомнятся, нам каюк. Твои готовы? У вас семь минут. Пошли! Саша вынырнул из кабины, и не успел "Бе-32" остановиться, как из заранее открытой двери посыпались "десантники" в бронежилетах. Двое пробежали вперед, под их прикрытием остальные выгрузили из самолета гранатометы и несколько тяжелых контейнеров, для удобства передвижения закрепленных на колесных рамах. - Первая группа! - Саша указал четверым крепким парням на бетонированную площадку недалеко от ВПП, обнесенную колючей проволокой. В углу сиротливо стоял топливозаправщик, брошенный с заведенным мотором. - Контейнеры в тень от цистерны, собирать согласно маркировке. Ключ из замка зажигания вынуть. Леха, проверишь лично сборку и радиоблок. Группа поволокла контейнеры к площадке, Саша с парой телохранителей рванули следом, оглядывая окрестности, остальные рассыпались по местам, мало-мальски напоминавшим укрытия. Охрана лагеря прочно завязла в устроенной Казаком заварухе, и пока вокруг никого не было видно, только из здоровенного надувного здания (по плану там находился ангар) выбежали несколько человек в комбинезонах. Похоже, всего лишь безоружные техники, во всяком случае, разобравшись в обстановке, они побежали еще быстрее - в другую сторону. Саша махнул своим ребятам, и наперерез последнему технику метнулась крепко сбитая фигура. Боевик не стрелял, он просто кинулся убегавшему под ноги просто-таки в футбольном подкате, техник кубарем покатился по бетону и даже не пытался встать. Подоспевший Саша поднял беглеца за грудки и кивнул одному из своих людей. - Ну и где ваша чертова тюрьма? - рявкнул на ломаном арабском бандитского вида парень. - Русский где?! Говори, верблюжье дерьмо! - Не знаю, - пролепетал "воин пустыни". Саша крепко держал его за глотку, и бедняга чуть не задыхался. - Сегодня днем... убежал. Ловят... Саша коротко въехал пленнику прикладом в солнечное сплетение, и тот осел, закатив глаза. - Ну и где мы его будем искать? - растерянно огляделся Саша. Казак с небес поливал взбудораженный лагерь очередями, временами добавляя в коктейль парочку осколочных "НУРСов", но через минуту (Саша сверился с часами) начнет заходить на посадку. С этого момента до взлета десанту придется полагаться только на себя. Конечно, с помощью гранатометов они смогут удержать местных боевиков на расстоянии, но и Корсар к ним не подберется. - Шеф, - окликнул его запыхавшийся парень, - ребята поставили эту штуку. Блок радиоуправления в рабочем состоянии. Саша только кивнул и щелкнул клавишей рации. - Залегайте, ребята, - приказал он. - Как только приземляется наш самолет, всем внутрь. Ждать никого не будем, раненых выносить, а если кто-то... А, блин, только раненых! Иначе всех здесь положат. Выполнять! Хомяк, на земле ненавязчиво державшийся рядом с Сашей - вернее, чуть позади, - теперь шлепнулся на бетон в двух шагах от него. - Ну и что теперь?! Ответом ему стали автоматные очереди: сбежавшие техники нашли, кому пожаловаться на незваных гостей. Гости ответили выстрелами из гранатомета, и игра пошла всерьез. Хомяк только вжимал голову в плечи и с тоской думал, как им дожить до посадки Казака. Скоро в лагере разберутся, где находится враг; пока сюда прибежало всего несколько охранников, через две-три минуты техники наведут кого-нибудь еще, и к моменту взлета "СМ-97" будет насквозь прошит пулями вместе со своими пассажирами. Самое обидное, что все наверняка зря, Корсару они ничем не помогут. "СМ" заходил на полосу, а обстрел все усиливался, и со стороны залегших "десантников" послышался вскрик, кто-то метнулся к напарнику на помощь, а потом радио Сашки-гонщика прохрипело: "Шеф, Леха кончился". Самолет коснулся колесами бетона, но тут в нескольких метрах от него черно-багровым цветком взорвалась граната. "Все, - отстраненно подумал Хомяк. - Даже до конца полосы не дойдет". Но тут же взвыл во весь голос, перекрывая стрельбу и вопли солдатни, перемежая речь крепчайшим матом: - Да какого... сдались мне эти контракты да Эмираты! Вернее, Хомяк хотел заорать, но никто его не услышал, даже лежавший в двух метрах Саша-гонщик, потому что совсем рядом, в ангаре, раздался грохот ракет, сорвавшихся с пускового блока. Там, с другой стороны ангара, где опомнившиеся боевики начали обстрел ВПП, рвались ракетные снаряды. Здесь же стрельба на несколько мгновений затихла, и Саша обернулся к Хомяку, с искренним удивлением сказав: - Корсар, больше некому. - Догадался, Штирлиц, - зло фыркнул Хомяк и выпустил очередь в излишне ретивого араба, выглянувшего из-за топливозаправщика. "А еще поживем..." решил летчик. Корсар проснулся от треска автоматных очередей, и Рустаму пришлось схватить его за плечо: летчик рванулся с места, еще не открыв глаза. - Тихо, пилот, слушай! За стенками ангара разыгрывалось настоящее сражение. К автоматным выстрелам добавились взрывы и вой сирены, заглохший через пару минут, но сквозь эту какофонию четко прослушивался вой двигателей. На посадку заходил самолет. - Это за тобой, летчик, - узбек напряженно вслушивался в перестрелку. Айда в ангар, там нет никого, все в самолет стреляют. Там посмотрим, куда бежать. Ткань, пропитанная резиной, легко поддалась кинжалу, и Рустам осторожно выглянул наружу. - Никого. Давай за мной. Беглецы выбрались в неосвещенное пространство ангара. Полые стенки резонировали, откликаясь звонким эхом на шум стрельбы; с двух сторон, сквозь заменявшие ворота отверстия, проникали отсветы локальных пожаров, возникших по всей территории лагеря. Временами прожектора просвечивали ангар насквозь, и темные силуэты боевиков, пробегавших мимо к взлетной полосе, отбрасывали резкие мечущиеся тени. В какой-то момент отблеск пламени облизнул красным плавные обводы вертолета. - Давай к воротам, - почему-то шепотом сказал Рустам, облизывая губы. - К каким именно? - так же тихо ответил Корсар. - Ты знаешь, с какой стороны на полосу самолеты приземляются? - Вроде справа, - пожал плечами узбек. - Тогда пошли налево, посмотрим, что там. Хотя нет, подожди-ка. Вертолет был развернут носом как раз направо, и это навело Корсара на интересную мысль. Он подошел поближе к машине и радостно взвыл: - Идиоты! Нет, надо же! Так... Если у них была штатная проверка систем, возможно, они успели загрузиться до начала стрельбы. Если только стоят аккумуляторы, я им такой подарочек устрою! - Э, пилот, погоди, ты взлетать хочешь? - Рустам встревожился. - А этот вертолет ты знаешь? - Вертолет-то я знаю, это наш собственный российский "Ми-24", - объяснял Корсар, подбираясь к кабине через путаницу кабелей и шлангов, в панике брошенных наземниками. - Но взлетать мы не будем. Лезь за мной, сейчас повеселимся. Когда Рустам неуклюже, цепляясь за что попало, залез в кабину, Корсар уже радостно щелкал тумблерами и кнопочками. Панель управления оживала, заливалась россыпью зеленых огней. - Никогда не стрелял из такого? - спросил летчик, не оборачиваясь. Сейчас попробуем. Все на месте, надо же! Какого идиота благодарить? Ты прикинь, земляк, я-то надеялся из пулемета пострелять, а здесь "НУРСы" стоят! Значит, так... Держись вот за эту скобу. Как я отстреляюсь, пулей вылетаем из машины и бегом в другую сторону. Пока они разберутся, откуда да кто стреляет, здесь уже никого не будет... Держишься? Поехали! Первый же залп сотряс вертолет и оглушил временный экипаж до звона в ушах. Снаружи, там, где передвигались боевики, воцарился ад: всполохи пламени рвали густые клубы пыли и дыма, в воздух взлетала земля и человеческие тела. Очередь из четырехствольного пулемета прошлась по этой мешанине, ощутимо отбросив назад вертолет, и вновь вырвались из пусковых блоков ракетные снаряды. В какой-то момент Корсар подумал: хорошо, если симпатичный русский парень Борис оказался под обстрелом; если нет - стоит потратить время и деньги, чтобы встретиться еще раз, на своих условиях. Аэродромный техник не был ни воином, ни тем более героем. По сути, он вообще был никем. Хоть и мусульманин с рождения, он не принадлежал ни к какому клану: вся родня его осталась в Узбекистане, в нищем горном кишлаке. Гордые арабы ни во что не ставили выходцев из бывшего Союза и даже не давали себе труда выказать им глубокое презрение. Впрочем, теперь Халид их понимал, ведь его собственный земляк с такой легкостью предал святое дело ислама! Своими руками убил бы предателя, и не видать ему райского блаженства, не пройти по волосяному мосту над адской бездной! Когда предатель и гяур появились, словно по волшебству, из стенки ангара, Халид затаился в тени и ждал удобного момента. Не может быть подлым убийство человека, предавшего веру и дело Аллаха. Когда эти двое заберутся в вертолет и начнут прогревать мотор, готовиться в взлету (зачем еще им нужна машина?), они не услышат, как вслед за ними проскользнет Халид. Сначала он зарежет предателя, а потом ранит неверного пса, так, чтобы тот не смог сопротивляться, и отведет гяура в штаб. Пусть ему не дадут никакой награды, но сколько грехов простится за это! А если он погибнет - Аллах велик, и он примет в рай своего верного воина. Халид осторожно прокрался поближе к вертолету. Они еще не запустили мотор... Странно, неужели этот русский не разбирается в управлении? Некогда раздумывать, надо спешить. Халид дождался, когда луч прожектора ушел в сторону, и рванулся под прикрытие вертолетного крыла. В этот момент пошли ракеты первого залпа, и струи раскаленных газов из реактивных двигателей хлестнули "воина пустыни". Техник не погиб мгновенно только потому, что удар пришелся вскользь, но в следующие же секунды яростное пламя охватило его одежду и вгрызлось в тело. Вряд ли у Халида нашлось время препоручить душу Аллаху до того, как остаться во Вселенной один на один с невозможной, адской, лишающей разума болью. Пулеметная очередь прервалась, когда в поле зрения Корсара влетел мечущийся ком огня, и единственной мыслью летчика было: "Слава богу, что не слышно крика". Рустам одними губами прошептал молитву и тронул Корсара за плечо: - Добей его, пилот. Короткая очередь прервала страдания несчастного, и уже мертвое тело упало на бетонный пол ангара. Коптящее пламя плясало на останках, в которых теперь невозможно было опознать человеческое тело. Впрочем, огонь разгорался уже в нескольких местах: выброс раскаленных газов нашел в замкнутом пространстве ангара пищу для огня. Отчетливо запахло дымом. Корсар встал и махнул рукой узбеку: - Уходим. Они быстро выбрались из вертолета и побежали к тому выходу, где сквозь треск очередей уже слышались крики на русском языке и знакомый голос Хомяка материл на чем свет стоит Корсара, Эмираты и всех идиотов во главе с собой любимым. Успели беглецы вовремя: "СМ-97" как раз подруливал к дымящемуся бесхвостому самолету Хомяка. Вся команда бежала к самолету, кого-то поддерживали напарники, но двое "десантников" грамотно прикрывали отход, и слава богу, что один хорошо знал Корсара в лицо. - Давай к самолету, пилот! - парень бандитского вида яростно махал рукой в сторону "СМ". - Только тебя ждем. Корсар мимолетно отметил, что "бандит" совсем не удивился, словно в самом деле ожидал его появления, а потом раздумывать ему стало некогда. Его и Рустама буквально затащили в салон, остававшиеся снаружи "десантники" запрыгнули вслед, и самолет начал набирать скорость. Дверь закрывали уже на ходу. Повезло всей компании до неприличия, вероятно, в качестве компенсации за погибший "Бе-32". Обстрел боевиками временно был перенесен на ангар, где вовсю разгорались хранившиеся там же смазочные и упаковочные материалы, краска, ветошь и черт знает что еще. Занялся и сам ангар, а нагнетаемый компрессорами воздух быстро раздувал пожар. В общем, пожар получился ничего себе. Вторым удачным обстоятельством было то, что ветер дул от ангара в сторону палаточного городка, и роскошный черный дым от горящей резины мешал не то что прицелиться, а просто смотреть на ВПП. Пока "СМ-97" разгонялся на взлетной полосе, по нему пришлось не более десятка автоматных очередей, а точностью попадания они не отличались. Когда же Казак поднял самолет в воздух, по радиосигналу сработал оставленный ребятами Саши сюрприз. На бетонированной площадке, скрывавшей под собой резервуар с авиационным топливом, раздалась серия взрывов. Конечно, никто в лагере не обеспокоился: чтобы пробить бетонную защиту, не хватит никакой мины или что там оставили нападавшие. На самом деле сработали кумулятивные заряды, которые прогрызли путь для серии зажигательных зарядов. Напалм, попавший в цистерну, не дал никакого видимого эффекта: авиационный керосин горит без копоти, но содержимое хранилища стало медленно нагреваться и испаряться. Пары топлива поднимались через пролом и насыщали воздух над бетонной площадкой, но никто не заметил бездымного пламени. Курсанты были заняты безуспешным обстрелом уходящего самолета. Пассажиры самолета тоже были заняты, но Казак успел полюбоваться заревом, охватившим через несколько минут полнеба.