ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ. "Я ЗНАЮ, КАК ГОТОВЯТСЯ СЛУЧАЙНОСТИ"
Коттедж "дяди Левы" оказался не меньше и не больше других - наверное, в этом был какой-то смысл. Действительно, пожелай тут соседи пустить друг другу пыль в глаза исключительно количеством этажей своих домов, то весь поселок давно был бы уже застроен небоскребами - уж на такую-то мелочь денег бы хватило у всех здешних обитателей. Молчаливый парень с угадываемой под свободной рубашкой кобурой провел гостей через веранду, на которой тихонько журчал фонтан, и распахнул перед ними двери в комнату. "Похоже, пришли", - подумал Андрей и не ошибся. На мягком диване сидел в неудобной позе Николай Морозов - Андрей про себя по-прежнему называл его Казаком, а рядом с ним стоял хозяин дома. Полуобернувшись к вошедшим, он кивнул и показал Андрею на диван. Тот сел и только сейчас обнаружил, что Саша как-то ухитрился остаться на веранде, хотя и шел все время рядом. Дождавшись, когда Андрей устроится, Лев Сергеевич заговорил: - Здравствуйте, как добрались? - По его тону было ясно, что эта фраза исключительно служебная, и, начни сейчас гость действительно рассказывать, как он добрался, хозяин был бы весьма удивлен. Выждав пару секунд, "дядя Лева" перешел к делу. - Во время наших прошлых встреч я не представлялся - в этом не было нужды. Тем не менее мое лицо иногда можно увидеть в газете или по телевизору, так что, возможно, вы знаете, кто я такой? Оба летчика отрицательно покачали головами. Никому из них не приходило в голову следить за прессой в надежде вычислить своего работодателя. Лев Сергеевич кивнул и продолжил: - Однако теперь, чтобы вы лучше понимали, о чем пойдет речь, все-таки поясню: я возглавляю одну достаточно большую финансовую группу. Разные ее подразделения известны под разными названиями, а вот то, что все они ведут согласованную политику, обычно не афишируется, хотя и не является строгим секретом. Казак открыл было рот, чтобы что-то спросить, но промолчал. - В настоящее время наша группа участвует в финансировании проекта "Русское крыло". Поскольку этот самолет обещает быть очень прибыльным, соответственно и вложения сделаны весьма серьезные. Поначалу все шло гладко, потом один самолет разбился на испытаниях, и вот сегодня днем второй. Я не инженер, но поскольку работаю в этой области, некоторыми познаниями обладаю и могу сказать: даже одна катастрофа в наше время - это много. Две катастрофы - очень много. А что можете сказать на эту тему вы? Казак собрался что-то сказать, но Андрей легонько хлопнул его по руке и заговорил сам: - Лев Сергеевич! Разумеется, что-то мы сказать можем. Но хотелось бы понять - зачем это вам? Наверняка на вас работают эксперты, аналитики и прочие умные люди, а мы с Казаком обыкновенные летчики. Стоит ли вам тратить свое ценное время на нас? - Я, наверное, сам решу, на что мне стоит время тратить, да? - неожиданно угрожающе поинтересовался "дядя Лева". Из-под маски цивилизованного бизнесмена международного образца на долю секунды проглянуло что-то другое, очень русское и очень неприятное. Проглянуло - и тут же исчезло. Лев Сергеевич снова вернулся в свой образ. - Видите ли, молодые люди... Есть у меня такая привычка, дурная, наверное, иногда спрашивать совета у человека, которые видит проблему исключительно со стороны. Как бы сказать, незамутненным глазом. Пилот, которого вы звали Дедушкой, долгое время был для меня таким человеком... И вновь с хозяином дома произошла метаморфоза - снова потеряв облик "делового человека", он вдруг превратился просто в человека, человека, который с болью вспоминает погибшего друга, причем скорее всего друга единственного... Впрочем, через мгновение Лев Сергеевич снова взял себя в руки, и Андрей с Казаком одновременно подумали - а уж не показалось ли им это? - Вы оба работали в моем проекте, - продолжил тем временем хозяин. - И после его окончания за вами... как бы это сказать помягче... присматривали. - Чего?! - возмутился было Казак, но тут же заставил себя замолчать: действительно, иначе и быть не могло. Мог бы и сам догадаться. Лев Сергеевич не обратил на это внимания и закончил мысль: - Болтливости лишней за вами не замечено, и я решил, что поговорить с вами стоит. Как тут правильно заметили - вы ведь просто летчики. Может быть, и увидите то, чего не разглядит толпа экспертов. Казак глянул на своего бывшего командира, и тот подтолкнул его: мол, говори. - Ну раз так... Я думаю, что просто не везет. Бывает же такое. А больше ничего сказать и не могу, потому что на "Крыле" не летал и тонкостей не знаю. Вот и все. Корсар, теперь ты скажи. - Про историю на испытаниях я не знаю ничего, - заговорил Андрей медленно и рассудительно. - А вот катастрофу в Жуковском видел сам. У меня такое впечатление, что с системой управления что-то случилось, причем летчики так до последнего момента не могли понять, что. А точнее сказать тоже не могу, Ведь тут как в расследовании преступления - пока еще найдешь виновника, микросхему сдохшую, например. К тому же знаменитый вопрос "Кому это выгодно?" здесь не поможет. - Не поможет, говоришь... - задумчиво протянул Лев Сергеевич. - А между тем ответ на него вполне известен. Он принялся расхаживать по комнате. - У нас сейчас остался только один летный экземпляр "Крыла". Если разобьется еще и он, то вся программа затянется минимум на год, а кроме того - будет сильно подорвано доверие к самолету. Вот мы сейчас ведем переговоры на пять машин с "Бангкок Эйр", но, кроме нас, их же обхаживает "Боинг". И боюсь, что уже завтра тайцы свернут дела с нами... Соответственно сто пятьдесят миллионов пойдут крутиться Не к нам в банк, а в Штаты. Да и хрен бы с ним, с Таиландом, мы на него все равно всерьез не рассчитывали, но ведь могут полететь и остальные контракты! Лев Сергеевич остановился и строго взглянул на летчиков. - В "третьем мире" сейчас долетывают свой ресурс около тысячи стоместных самолетов выпуска конца шестидесятых - начала семидесятых годов. Уже сейчас спрос на подобные машины растет лавинообразно. Если не успеем мы успеют американцы или, скажем, европейский "Эрбас индастри". У японцев тоже есть интересные предложения. Так что убрать "Крыло" с рынка выгодно... - Лев Сергеевич! - не выдержал Казак. - Вы говорите так, словно считаете обе катастрофы диверсией! - Именно так я и считаю. На лице Казака отразилось откровенное удивление: - Да не может быть! Это прямо кино какое-то получается! Детектив! Или... молодой летчик вдруг осекся и уже совсем другим голосом спросил: - Или есть какие-то доказательства? - Доказательства... - с сомнением протянул "дядя Лева", как бы пробуя слово на вкус. - Доказательств, конечно, нету... Но есть тут, ребята, маленький нюанс. Здесь все-таки не "встать, суд идет", да? Когда я чую, что пахнет жареным, я могу себе позволить обойтись и без доказательств. Да пускай эксперты мне трижды скажут, что все чисто, я им не поверю. Потому что верить в совпадения я разучился очень давно... Черта ли мне будет в этих "совпадениях", когда последнее "Крыло" разобьется в Дубае! - В Дубае? - переспросил Казак. - Да, в Эмиратах. Там через полтора месяца будет авиасалон. Нашему не чета - в Жуковский приезжают в основном посмотреть, а вот в Дубай - покупать. "Крыло" заявлено на участие, и теперь мы будем срочно снимать с испытаний последний экземпляр и готовить его для показа. Если чутье меня не обманывает, то удачнее места для третьей катастрофы не найти. - Это точно, - тихо согласился Андрей, вновь вспомнив беспорядочно падающий самолет и исказившиеся лица зрителей. Только на этот раз, кроме чисто человеческого потрясения, к реакций зрителей прибавится потрясение купца, чуть было не взявшего товар с браком. Если еще и в Эмиратах что-то случится, то не только от "Крыла" - ото всей российской техники отшатнутся! Казак же думал о другом: - Ну так, Лев Сергеевич! У вас же наверняка есть бан... люди, которые, если надо, на три километра в округе от самолета всех на уши поставят! Хоть здесь, хоть в Эмиратах, хоть на дне морском! - Это само собой, - отмахнулся "дядя Лева". - У нас уже и с ФСБ договор заключен, и моя служба задействована будет. Денег они сожрут... Но ведь и с той стороны наверняка работают не самые худшие специалисты, и средства тоже у них должны быть с моими сравнимые. Так что силы получаются примерно вровень, и на результат может подействовать даже мелочь, случайность. Андрей заметил: - Но ведь вы сами сказали, что в случайности не верите? - Верю, верю... Просто я знаю, как эти случайности готовятся. И сам стараюсь их готовить по мере возможности. В общем-то, я и сейчас этим занимаюсь. - Это как? - опешил Казак. - Весьма просто. На выставке в Дубае моих людей среди гостей наверняка вычислят - это не так уж сложно. И в случае чего постараются нейтрализовать, тем более что сейчас сделать это проще, чем обычно. Вы, конечно, знаете, что после столкновений Ирака и Турции регион опять на грани войны? Хотя Эмираты и объявили нейтралитет, а Штаты себя - его гарантами, напряженность там сейчас дай боже. Возьмут под видом антитеррористической перестраховки, а то просто вглухую положат кого надо... Потом, конечно, извинения будут, но дело-то уже провалено! Но все может повернуться по-другому, если рядом случайно окажутся один-два человека, понимающие подоплеку дела и не боящиеся в него ввязаться. Этакий неучтенный фактор. - Имеемся в виду мы? - уточнил Андрей и, увидев утвердительный кивок, продолжил: - Но ни я, ни Казак в секьюрити не годимся! - Секьюрити там будет хватать и без вас, - раздраженно отрезал Лев Сергеевич. - А вы будете просто туристы, или мелкие торгаши, или кто угодно. Это уже мои проблемы, вернее даже и не проблемы, а так... Я же не требую от вас ходить кругами вокруг стоянки с умным видом и дубинками на поясе. Но, во-первых, вы летчики. Вы можете обратить внимание на то, чего не увидят мои чижики, хотя и будут смотреть в упор. Во-вторых, как я уже сказал, вас не будут пасти. И в-третьих... Корсар, я ведь не только с твоих слов знаю про историю твоих блужданий по Пирину. И про горный отель тоже. Андрей тяжело сглотнул - про бойню в горном отеле он старался не вспоминать. Дело было не в "тяжком грузе на совести", как любят писать в книгах, отнюдь. Он слишком хорошо помнил то странное состояние ненавидящей отрешенности, которое тогда помогало ему убивать не задумываясь, и знал, что, перейдя этот барьер один фаз, с легкостью сможет перешагнуть его вновь. Знал, что может, - и не хотел позволять себе этого даже в воспоминаниях - Да и ты, Казак, тоже в случае чего не только сквозь прицел пушки на врага глянуть можешь? Ну так вот, короче. Я свое сказал. Прямо сейчас отвечать не обязательно, но в ближайшее время поинтересуюсь. Само собой, что все будет оплачено. Шибко губу не раскатывайте, но, думаю, сговоримся. Хозяин не нажимал никаких кнопок, в колокольчик тоже не звонил, но дверь в комнату открылась, и вошел парень с кобурой под рубашкой. - Ребята уходят. Проводи. Витьке в гараже скажи, чтоб до станции подбросил. Стоя на пустынном перроне в ожидании электрички, Казак с Корсаром вполголоса обменивались мнениями: - Странный мужичок, ей-богу! - говорил Казак. - То вроде нормальным человеком кажется, а через секунду - вобла сушеная с компьютером в мозгах. А еще минута, и вообще - бандюк натуральный. "Подбрось до станции" - до дома подвезти уже как бы и западло? - Да уж, - соглашался Корсар. - Трудно с ним разговаривать. Никак в тон попасть не получается. А вот насчет предложения его - ты-то что для себя решил? - Даже не знаю. История, конечно, темная, и если все действительно так, как этот дядька думает, то помочь - святое дело. Но будет ли от нас с тобой хоть какой-то толк? Ни тот, ни другой не знали, что в то же самое время Лев Сергеевич задает тот же самый вопрос бритоголовому Саше: - Ну так как твое мнение, будет от них прок? Тот задумчиво поскреб подбородок и решительно ответил: - Будет. Того парнишку, что помоложе, я не очень рассмотрел, а одноглазый... Я бы с ним поработал. - Ну и отлично. Тогда начинай подготовку, как задумано. - Вы думаете, они уже согласны? - Я не думаю. Я знаю, - уверенно ответил Лев Сергеевич.
СИРИЛ МЭНДЕЛ. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ
Сирил Мэндел разогнулся, с наслаждением вытянул руки вверх, а потом закинул их за голову и размял шею. Затекшие за время сидения перед монитором мышцы отозвались неприятным, болезненным ощущением. Глаза тоже болели. Не вставая, он оттолкнулся ногой от стола. Стул с высокой спинкой откатился на колесиках, и сенсоры на мониторе, зафиксировав отсутствие пользователя, погасили изображение, включив режим сохранения экрана. Теперь по черной поверхности старенького семнадцатидюймового "Филлипса" скользили только две маленькие человеческие фигурки по имени Дик и Джейн. Изредка встречаясь, они делали попытки заняться любовью, но вскоре оказывались по разным углам экрана. На свежего человека это производило впечатление, но Сирил, сам же и программировавший анимацию картинок, относился к проделкам Дика и Джейн совершенно равнодушно. Он поднял с подставки электрочайник и залил кипятком уже давно насыпанную в чашку порцию кофе. Поднимая чашку, Сирил заметил, что его рука немного дрожит. Наверное, не стоило сидеть всю ночь напролет - особенно если учесть, что таких ночей за последний месяц было уже около двух десятков. Интересно, сколько литров кофе было выпито за этот месяц? Может, Олег подсчитал? Впрочем, теперь это неважно. Работа практически закончена, бесшумный лазерный принтер выводит последние страницы отчета, и через минуту зажужжит брошюровщик, превращая стопку только что отпечатанных страниц в аккуратный томик. Придется подождать... Сирил Мэндел устало закрыл глаза и на несколько секунд превратился в Кирилла Менделева, который ждет, когда заводская переплетная закончит возиться с его отчетом. Отчетом, который он целый месяц печатал на полусломанной "Ятрани", стуча по тугим клавишам карандашом (пальцы разболелись после первой же недели), отчетом, который будет нужен разве что плановому отделу... В переплетной, похоже, знают, что отчет никому не нужен, и не торопятся. Кирилл стоит лицом к окну, на свежем ветру с криками кувыркаются чайки. Если в мастерской поторопятся, то можно будет не сидеть на работе до шести вечера, а уйти домой с обеда. Правда, зачем? Чтобы на четыре часа раньше увидеть очередную шестиконечную звезду, намалеванную на двери квартиры? Боже, как давно это было... Мэндел потер глаза ладонями и открыл их, снова став самим собой высокооплачиваемым специалистом, системным аналитиком экстра-класса. Вольным стрелком, работающим по разовым контрактам. Или не работающим. Он усмехнулся, вспомнив, сколько заплатил ему "Майкрософт", неведомо как узнавший, что у мистера Мэндела есть даже не разработка, а только идея, как заставить "Виндоус" обходиться вполовину меньшим объемом памяти. И правильно сделал, что заплатил, - иначе получился бы хорошенький скандал, узнай пользователи, что тратить деньги на совершенствование своих машин было совершенно необязательно. Так что безделье умного человека может стоить не меньше, чем его труд! Сейчас, конечно, совсем другая ситуация, и свои деньги он получит именно за работу, причем за работу каторжную. Вряд ли какой-нибудь стопроцентный американец взялся бы за такое! Всего делов-то: по видеограммам и данным телеметрии вычислить алгоритмы управления некоего самолета, причем самолета весьма нестандартной схемы. В процессе предварительных переговоров Сирил понял, что заказчика с такой задачей уже посылали к черту не раз и не два, посылали весьма солидные научные и исследовательские центры, причем даже не торгуясь. А вот Сирил Мэндел поторговался, внимательно изучил исходные данные и посылать клиента никуда не стал. И выполнил заказ, пользуясь помощью одного-единственного человека - правда, этого человека пришлось вызвать из Израиля, но дело того стоило. Олег разбирался в аэродинамике так же, как сам Сирил в программировании, и дело пошло. По ходу работы выяснилось, что часть программного обеспечения - та, что поставлялась вместе с электроникой "Коулсон", - уже известна, и после этого исчезли последние проблемы. И вот перед Мэнделом лежит окончательный расчет. Все честь по чести: анализ, выводы, графики. Как и требовал заказчик, особое внимание уделено вероятному поведению самолета на предельных и запредельных режимах. Так что клиент должен быть доволен! Говоря откровенно, цель работы Мэндел не очень понимал, а вернее, не хотел понимать. Если это подготовка к переговорам по закупке самолета, то все исходные данные должна была выдать фирма-изготовитель, но материалы, с которыми пришлось работать, были получены неофициальными путями. Это если выражаться мягко, а если назвать вещи своими именами - то путем промышленного шпионажа. Похоже, заказчик хотел получить компрометирующие данные на самолет либо воспользоваться результатами чужого труда, а может быть, преследовал и обе эти цели одновременно. В подобной ситуации задавать какие-то вопросы было бы большой ошибкой. Сирил Мэндел всегда утверждал, что ему все равно, в какой стране он живет и на каком языке говорят окружающие. Жить надо там, где спокойнее и проще зарабатывать деньги, а как называется это место - Саратов ли, Нью-Йорк или кибуц Бер-Шалаим, - абсолютно без разницы. Он убеждал в этом окружающих и одновременно себя, зная, что в глубине души ему всегда будет отчаянно хотеться вернуться в свой город... И с тем большим ожесточением Мендэл отстаивал в разговорах и статьях позицию "гражданина мира", тем более мрачными красками рисовал свою жизнь на родине, сознательно забывая все хорошее, что там было, и подчеркивая неприглядные стороны. И теперь, зная, что работает против России, он пребывал в странном состоянии - все вроде бы казалось правильным и справедливым, бизнес есть бизнес, и проигравший должен остаться за флагом. Но в то же время где-то в подсознании таилось ощущение, что некто Кирилл Менделев совершает предательство. Тихонько запел сигнал телефона. Вместо номера на индикаторе определителя появилось кодовое слово: звонил представитель заказчика. Сам клиент так ни разу и не встретился с Мендэлом, да и его представитель тоже сразу же предупредил, что хотел бы остаться неизвестным. В принципе, Мэндел при желании мог бы залезть в базу данных телефонной компании, сломать защиты файлов и узнать номер "представителя", а потом, пройдя по цепочке дальше, узнать и его личность. Но зачем? До сих пор все шло гладко, "представитель" платил наличными столько, сколько требовалось, и вообще выполнял все контрактные условия. Так зачем же искать себе на голову лишних приключений? - Алло? Мистер Мэндел? - Да, я. - Вы говорили, что, возможно, сегодня закончите работу? - Даже не сегодня, а прямо сейчас. Фактически уже закончил, так что можете приезжать хоть немедленно и оформить все как положено. - Прекрасно. Я так и сделаю. Буду через полчаса, если только не попаду в пробку. Мэндел положил трубку и улыбнулся: шесть часов утра. Даже здесь, в Лос-Анджелесе, какая может быть пробка в такое время? Полчаса... Как раз и Олег придет, сразу можно будет с ним рассчитаться, и прочь из этой до смерти надоевшей конуры с кондиционированным воздухом! Деньги в банк, хотя... Надо бы несколько дней поболтаться где-нибудь на море, чтобы вычистить из мозгов все эти уравнения, характеристики, всякие цэ-игреки и омеги-зет. Скорее всего стоит смотаться куда-нибудь на Кубу: там народ еще только начал отходить от коммунистического прозябания, и за пару наличных долларов можно получить больше, чем на Багамах за сотню по кредитной карточке. Консьерж позвонил через двадцать минут. Мэндел приказал впустить посетителя и направился к входной двери. Было слышно, как за стеной остановился лифт, и за односторонним бронестеклом двери появился знакомый силуэт "представителя" - молодого, но уже начинающего тучнеть человека, который ни разу не назвал своего имени, и его спутника, сухощавого мужчины среднего роста с "дипломатом" в руке. "Дипломат" был небольшой, простецкого вида, но при его виде Мэндел почувствовал легкое возбуждение: он-то знал, что должно скрываться внутри. Сирил распахнул дверь и, пропустив гостей, захлопнул ее за ними. - Вы сказали, что отчет готов? - спросил "представитель", не оборачиваясь. - Да, вот он. - Хорошо. Математика, программы и прочее? - Вот, здесь. Мэндел обошел сухощавого и показал на лежащую поверх бумаг коробочку с магнитооптическим диском. - Чтобы работать с ним, потребуются какие-нибудь ваши пояснения? - Нет, я специально постарался, чтобы проблем не было. Знаете, как это неприятно - вроде бы сделал работу, а потом еще полгода тебя дергают: то неясно, это непонятно... Так что тут все! - Хорошо. В прошлый раз вы упоминали, что просчитали один интересный маневр... - Да, я это вынес в специальный раздел, как договаривались. Вот, - Мэндел быстро пролистал отчет, отыскивая нужную страницу. - Здесь. Как я и говорил, при резкой перекладке ручки управления из вот этого положения... - палец Мэндела указал на оттененный сине-красным пунктиром небольшой участок на графике, - так вот, при даче ручки отсюда одновременно вправо и вверх до второго барьера нагрузки на скоростях в диапазоне от четырехсот до. четырехсот двадцати километров в час, система искусственной устойчивости выдает на рули неадекватный сигнал, и аппарат переходит в неуправляемое падение. - А что это за фотографии? - Это сверхзвуковой лайнер "Ту-144". Он разбился на авиасалоне в Париже в 1973 году по аналогичной причине. В тот раз от него слишком близко прошел "Мираж", экипаж уходил от столкновения. Самолет перешел в пикирование и при попытке выйти из него разрушился. - Вы хотите сказать... - заинтересовался "представитель", но Мэндел перебил его: - Нет, тогда вряд ли все было подстроено. Для этого летчик "Миража" должен был очень хорошо знать, когда и как пересечь путь "сто сорок четвертому". - Интересно. А почему подобный дефект появился и на современном самолете? - Это не дефект. Судя по тем документам, которые вы мне выдали, вероятность выхода на подобный режим для "Крыла" близка к нулю. Тем более что даже при повторении парижской ситуации летчик самолета-препятствия должен сознательно загонять "Крыло" на совершенно конкретный критический режим, действуя при этом с точностью автомата. Впрочем, как я уже сказал, тут все написано, а на диске есть еще несколько графиков с иллюстрационными видеороликами. - Понятно, - проговорил "представитель". - Что ж, вы хорошо поработали, Сирил. Давайте займемся расчетом. - Может, подождем моего напарника, он скоро придет... - начал Мэндел, но сухощавый, уже открывая "дипломат", впервые подал голос: - Да нет, ждать не стоит... Ого! Гляньте, что у вас с монитором?! Сирил Мэндел удивленно вскинул брови и повернулся к компьютеру, пытаясь понять, что удивило гостя. Выстрелы прозвучали тихо, гораздо тише хруста пуль, вгрызающихся в тело. Сирил Мэндел не успел даже вскрикнуть - болевой шок от первой же раны милосердно выключил его сознание на все оставшиеся несколько секунд жизни. Сухощавый не зря попросил его повернуться. Очередь из "ингрема" с глушителем не швырнула тело в глубь комнаты, а прижала к стене. Когда он отпустил курок и труп Сирила осел, "представитель" оценил результаты работы: - Вполне аккуратно. Не то что некоторые: забрызгают все вокруг так, что ступить нельзя, не посадив пятна на обувь или одежду. Сухощавый пожал плечами: дескать, халтурить не привык, и шагнул назад. Выложил из "дипломата" небольшую пластиковую коробочку и положил на освободившееся место отчет и диск, а коробочку пристроил на системный блок компьютера. Улыбнулся, посмотрев на очередную романтическую встречу Дика с Джейн, и вместе с "представителем" направился к двери. Все шло по графику, и перестраивать таймер взрывателя не понадобилось. Когда они садились за руль, мимо пронеслась черно-белая полицейская машина с завывающей сиреной. Не такое уж редкое зрелище для Лос-Анджелеса, но "представителю" почему-то показалось, что именно эти копы едут осматривать место убийства израильского подданного с русским именем Олег. Про убийство американского подданного Сирила Мэндела они узнают позднее.