— И кто же будет палачом? — поинтересовалась Беа.
— Я сам, — с самым невозмутимым видом ответил Холшард. — И хоть мой Бризамор не так часто покидает ножны, у меня достанет сил и искусства снести голову с одного удара.
— Так и у нас мечи не соломенные, — ответил я, с вызовом глядя на сумасшедшего. — И головы рубить мы тоже умеем.
— Маленький лесной щеночек громко тявкает: ав-ав-ав! — Холшард смачно плюнул на пол. — Успокойся и заткнись, парень. Лучше о деле поговорим. Да позволено мне будет спросить, какой же демон так залепил вам бельма своим дерьмом, что вы попали сюда?
— Мы просто ехали в Чилбрен, — сказала за меня Беа. — Поэтому мы дождемся утра и уедем восвояси.
— Красноглазая леди, кажется, демантр? — спросил Холшард. — Я это понял с самого первого мгновения нашей встречи. Это хорошо. Хоть одна настоящая боевая единица… Что ж, придется вас огорчить — вы не сможете уехать. Ни в Чилбрен, ни в Колкерри, ни в Румастард, ни к Гермалу в задницу. Никуда.
— Это еще почему? — набычился я.
— Потому что из Забытой Долины нет выхода. Сюда можно попасть, но отсюда невозможно выбраться. Это зачарованное место. Я много раз пробовал найти выход, и всегда с одним и тем же результатом.
— Проклятье! — вырвалось у Беа.
— Именно то слово, — поддакнул Холшард. — Истинное проклятие. Вы в ловушке, детки, хоть и не по моей вине. Можете поплакать, а я посмеюсь.
— Слушай, ты, не смей… — зарычала Беа, но я быстро встал между ней и странным оборванцем и попытался разрядить ситуацию.
— Ты говоришь, что рыцарь, — начал я. — Но как же тебя угораздило попасть в эту…. Забытую Долину?
— Это долгая история, эльф, — Холшард полез в один из сундуков, достал оттуда олений окорок в холстине, небольшой бурдюк и деревянные чашки, смахнул со стола часть завалившего его мусора и начал хозяйничать. Кинжалом нарезал оленину на ломти, расставил и наполнил чашки из бурдюка. По залу поплыл запах дешевой сивухи. — Несколько лет назад я служил конюшим барона Артемиуса Ченсли из Троа, что близ Хохнарда. Служба была что надо: я пил господское вино, трахал дворовых девок, спал на пуху, ел на серебре и наслаждался жизнью. Но мое счастье однажды закончилось… Ваше здоровье!
— Ты сказал, что из долины нет выхода, — сказал я, — но сам где-то берешь самогон. Тут что, таверна есть?
— Тридцать три тысячи таверн, парень. Забудь — я сам гоню это пойло из репы и овса, которые выращиваю на заднем дворе замка с весны. Мне посчастливилось найти в этом заброшенном форте мешки с семенами, а в подвале есть алхимический куб. — Холшард крякнул, вытер рукавом набежавшую слюну и налил себе еще. — Тут, в этом форте, на мое счастье много полезного барахла оказалось, а я не настолько безрукий мудак, чтобы всем этим правильно не воспользоваться…. Так вот, у Ченсли была дочка Мелисента. Хорошая девчушка, милая и добрая. Светленькая, голубоглазая, на щечках ямочки, да и сами щечки, как яблочки румяные. Садовый цветочек, а не девочка. И ко мне тянулась. Как увидит меня, ладошками всплеснет и кричит: «Милорд Джуно, а я по тебе скучала!» — Тут Холшард влил в глотку вторую чашку самогона. — Вы почему не пьете, не едите? Брезгуете, что ли?
— Вы продолжайте, сударь, — я взял чашку, понюхал. Пахло ядрено, и я, рискнув, сделал глоток. Самогон оказался вполне недурственным, разве только привкус был какой-то горький, вроде как от полыни.
— Когда Мелисенте исполнилось пятнадцать лет, Ченсли надумал ее сосватать за своего соседа, молодого Брайма Польдена из фюрда Польде, — продолжал рыцарь. — Их семья была не то, чтобы знатная, но очень богатая: пятьдесят тысяч моргенов плодородной земли, сады, лесные угодья, две мельницы, одних крестьян три тысячи душ! Жених с невестой друг другу понравились, все ждали торжественной помолвки. Да только за две недели до помолвки Мелисента исчезла из замка. Поехала на конную прогулку со своей служанкой и не вернулась. Искали ее по всему повету, но ни самой девочки, ни служанки, ни останков их так и не нашли.
Ясное дело, лорд Ченсли был от горя без ума. Объявил награду в тысячу левендалеров тому, кто найдет его дочь живой или мертвой, и объявления эти были аж в Хохнарде понавешаны. Прошло недели эдак три, и в замок Ченсли пришел маг. Кармус его звали. Пришел этот самый Кармус к барону и сказал: «Я знаю, милорд, где ваша дочка и что с ней случилось. Только выслушайте меня без гнева, ибо то, что я вам сейчас расскажу, может вам не понравиться». Барон ему на священных свитках поклялся, что простит любые речи, и маг нам такое поведал, отчего всех мороз подрал по коже. Мол, дочь ваша, милорд барон — ведьма, потому и ушла из родительского дома тайком на Зов Ведьм. Однако, добавил он, если милорд барон пожелает, есть способ вернуть девушку домой, правда, сделать это будет очень и очень непросто. Понятно, что барон в отчаянии уцепился за слова мага и пообещал тому не тысячу, а две тысячи золотых, если Мелисента вернется в замок. — Холшард вздохнул. — Тут-то все и началось. Мне с самого начала харя этого волшебника не понравилась, больно смазливая была. Маг взял задаток, поклялся на свитках, что вернет барону дочь и неожиданно поставил условие, чтобы мага в его поисках сопровождал я. Естественно, барон приказал мне собираться в путь, и отказаться я не мог.