— Молодец! — прошептал старик. — Молодец, благослови тебя Матерь Луэнь!
— Принц Дуган говорит так, как и подобает благородному наследнику трона великой державы, — ответил Ромайр самым любезным тоном, но в глазах его играло бешенство. — Однако есть три обстоятельства, которые превращают его пафосные и, несомненно, благородные речи в пустое сотрясание воздуха. Накануне стало известно о том, что трон Ашарханда занял новый царь. За ним стоит партия войны, и рано или поздно нам придется воевать с южными соседями за Эвр, который и так частично захвачен ашархандскими войсками. Осложнение отношений с Гардлаандом из-за поддержки претензий принца Дугана на престол, — а они и без того непростые, — приведет к войне на два фронта, что означает гибель Эленшира без преувеличения. Мы будем растерзаны хищными соседями, как олень, окруженный волками. Во-вторых, король Рогер является законным наследником Осмуна, и это не может быть оспорено. В глазах большей части населения Гардлаанда вы, ваше высочество — мятежник. В-третьих, по законам Гардлаанда даже в случае вашей победы над братом, вы не можете занять престол, поскольку… не совсем здоровы. Если у вас есть что на этот ответить, прошу вас, а мы послушаем.
Дуган, поборов накатившую панику, открыл рот, чтобы заговорить, но тут раздался звучный, хоть и немного усталый голос, говоривший по-эльфийски:
— Да будет мне позволено ответить за принца!
В зале стало тихо. Король Аврель встал и с изумлением посмотрел на седовласого как само Время старика в пропыленной дорожной одежде, который появился в дверях тронного зала, сопровождаемый двумя молодыми людьми весьма воинственной наружности. В одном из них принц Дуган с радостью узнал Эрвина Терона.
— Что происходит? — крикнул король в крайнем раздражении. — Кто позволил?
— Извините, ваше величество, но я был вынужден прийти на совет без приглашения, — сказал старик, направляясь к королю. — Я прибыл в Колкерри, чтобы встретиться с принцем Дуганом, но мне сказали, что он на Большом совете. Посему я осмелился прийти сюда.
— Кто ты такой? — надменно спросил Аврель.
— Скиталец.
— Что? — Холар в изумлении уставился на старика. — Тот самый?
— Стража! — крикнул Аврель. — Немедленно…
— Погодите, ваше величество! — воскликнул Холар с мольбой в голосе. — Прошу вас, давайте выслушаем этого человека!
— По какой причине мы должны его слушать? — осведомился Аврель, тем не менее остановив жестом стражников, бросившихся к старику и его спутникам.
— Позвольте мне сказать всего несколько слов, а потом можете гнать меня взашей, — произнес Скиталец, остановившись в нескольких шагах от трона. — Вы спорите о том, остановятся ли войска Гардлаанда на разделительной линии у Чилбрена, или пойдут дальше, если голова принца Дугана скатится с плахи в Румастарде. Я отвечу на этот вопрос — нет, не остановятся. Никогда и ни за что. Вы обречены. Тот, кто сидит на гардлаандском престоле, приговорил вас. Он люто ненавидит сидов и не успокоится, пока весь ваш народ не будет уничтожен. Он никогда не простит вам того, что тысячу лет назад Эленшир поддержал фейнов в их битве с Безумием. Ибо он и есть воплощенное Безумие, имя которому — Моррахан, Кровавая Звезда. Загнанный после битвы у Вингомартиса в безвременье Альтиона, он вернулся, и очень скоро мир содрогнется под его поступью!
— И ты полагаешь, старик, что мы поверим в эти безумные речи? — с презрением спросил Ромайр. — Если ты пришел пугать нас, лучше убирайся восвояси, пока я не приказал высечь тебя за дерзость!
— Красиво говоришь, Ромайр, — ответил Скиталец, — но задай себе вопрос: отчего ты так боишься войны с Гардлаандом? Не потому ли, что в тебе живет тайный страх после проигранных в прошлой войне двух сражений, и ты боишься проиграть еще и третье и вконец лишиться своей славы великого воителя? А ты его проиграешь, я уверен, если не победишь свой страх.
— Да как ты смеешь! — Ромайр в бешенстве выхватил меч, но Скиталец сделал едва заметное движение рукой, и клинок графа со звоном отлетел в угол зала, едва не задев сидевших на скамьях советников. Старик шагнул к ошеломленному Ромайру, и граф попятился от него, как от приближающейся смерти.
— Ты стареешь, Ромайр, и делаешь ошибки, — сказал Скиталец. — Ты обнажил меч в присутствии их величеств, что карается смертью. Но тут как король решит. Я наверняка знаю, что сейчас решают в тайных чертогах дворца в Румастарде. Вы все приговорены к смерти. Все сиды Аркуина.
— В это невозможно поверить! — выпалил Ромайр. Зал загудел, но Скиталец поднял руку, и все стихли.