— Дай Бог им счастья, — сказал я, когда мы отъехали от форта, и стоявшие в воротах сэр Холшард и Мика исчезли за деревьями.
— Они его достойны, — сказала Беа с неожиданной горечью в голосе. И я понял, откуда эта горечь: Беа позавидовала Мике.
— Все его достойны, — добавил я. — Однажды мы и на твоей свадьбе погуляем.
— На моей свадьбе? — Взгляд Беа стал печальным. — Долго придется ждать.
— Отчего же?
— Об этом придется долго говорить, Сим.
— Так и дорога у нас долгая.
— В другой раз, — Беа, казалось, совсем сникла. — Лучше Флавию развлеки.
— Да, не приставай к моей сестре, — тут же встрял Эйтан. — Мне это не по душе.
Я пожал плечами. Наверное, я действительно поступаю бестактно, лезу Беа в душу, не имея на это никакого права. Пусть будет так. Одно верно — путь нам предстоит долгий.
И Бог его знает, что ждет всех нас в конце этого пути…
Сначала все мы почти одновременно почувствовали запах гари. А потом Эйтан показал на столб темного дыма, поднимающийся над верхушками деревьев. Прямо по ходу нашего движения.
— Лесной пожар? — Беа яростно сверкнула глазами. — Проклятие!
Действительно, скверный сюрприз, подумал я с досадой. Проведенный в дороге день измотал всех, и каждый из нас предвкушал скорый отдых, горячий ужин и несколько часов крепкого сна. А теперь из-за пожара придется об отдыхе забыть.
— Другой дороги все равно нет, — заметил я. — Или есть?
— Я плохо знаю эту часть Эленшира, — призналась Беа. — Но ехать через чащу еще опаснее.
— Тогда нет выбора. Может, проскочим?
— Оставайтесь тут, — неожиданно предложил Эйтан. — Я посмотрю.
Он рванулся с места галопом и пару мгновений спустя скрылся за деревьями.
— Похоже, пожар не очень сильный, — заметил я, наблюдая за дымным султаном над деревьями.
— В любом случае, нам нельзя оставаться поблизости. А это значит, придется ехать после наступления сумерек. Мне бы этого не хотелось.
— Что, так опасно?
— А ты как думаешь? — Беа сверкнула глазами. — Это дикие места. Неизвестно, что…
Она не договорила: на дороге показался Эйтан, скачущий обратно. Мне очень не понравилось выражение его лица.
— Это не лес горит, — сказал он Беа на лланшихарне, но я понял. — Хуже.
Через десять минут мы поняли, что имел в виду Эйтан. Горел не лес, а маленькая, в несколько дворов сидская деревенька, расположенная у дороги. Ближние к дороге дома уже догорели, превратились в груды углей и головешек, и едкий дым накрыл нас плотной пеленой. Выбравшись из зловонной удушливой пелены и откашлявшись, мы поехали дальше. Земля вокруг расположенного на маленькой площади колодца была изрыта копытами лошадей, и следы были совсем свежие. Еще у колодца лежали трупы двух собак с рублеными ранами, но человеческих тел нигде не было. Большой дом под двускатной крышей справа от нас тоже был подожжен, но почему-то пламя не разгорелось и лишь обуглило скат крыши и часть стены.
— А где люди? — спросил я. — Убежали, что ли?
Ответом мне был вскрик Флавии.
— Там, за домом, кто-то есть! — Девушка показала на уцелевший дом.
Флавия не ошиблась: за забором пряталась женщина. Увидев, что мы ее заметили, она бросилась бежать, что-то прижимая к груди, но окрик Эйтана остановил ее.
Мы подъехали ближе. Эльфийка стояла неподвижно, смотрела на нас безумным остановившимся взглядом, и губы ее шевелились. Лицо ее было забрызгано кровью, волосы на голове слиплись в кровавую корку. Кровь, грязь и зола пятнали ее домотканое платье. В руках женщина держала березовое полено, аккуратно завернутое в расшитое одеяло.
— Зачем вы приехали? — сказала она, глядя куда-то мимо нас. — Вы шумите. Вы разбудите моего ребенка.
— Что здесь случилось, сестра? — спросил Эйтан.
— Собаки, — сказала женщина. — Собаки лаяли громко и всех разбудили. Мы поняли, что они пришли, но убежать не могли.
— Они?
— Они пришли. Я спряталась в доме, но Марша заплакала. — Тут лицо сумасшедшей сморщилось, задергалось, она судорожно прижала к себе завернутое в одеяло полено, начала баюкать, словно ребенка. — Она до сих пор плачет. Ее испугали. Что вам надо?
— Сестра, не бойся, — сказал Эйтан, спешившись. — Мы друзья. Ты ранена, и мы хотим помочь.