Наконец, Беннон Чард закончил свое выступление и, поклонившись собранию, сошел с трибуны. Теперь по обычаю должен был выступить старейший из магов, глава школы Анги-Шан Карем Хенсер. Однако случилось то, чего никто не ожидал.
Рогер спрыгнул с возвышения на котором сидел, подбежал к кафедре, которую только что покинул регент и закричал, размахивая руками:
— Слушайте меня, все!
По залу прошла волна удивленного шепота. Многие посмотрели на Беннона Чарда, но магистр не двинулся с места.
— Я очень доволен Бенноном Чардом, — заговорил Рогер, и его высокий детский голосок звучал очень непривычно в этих стенах. — Беннон Чард хороший, и я его очень люблю. Он понимает меня, и он очень-очень умный. Он умнее всех наших советников. А еще он обещал разрешить мне брать кошку к себе в спальню.
В зале раздались смешки, многие захлопали в ладоши. Глаза Рогера засверкали. Он упер руку в бок и, выставил вперед правую ногу и, повернушись к Беннону Чарду, сказал:
— Ты хороший слуга, Беннон. Но сейчас ты не сказал того, что я хотел от тебя слышать.
На этот раз маленькому королю ответила тишина. Таких слов не ожидал никто. Судя по тому, как неловко поклонился Рогеру магистр Круга-в-Шатре, всем стало понятно, что и Чард огорошен этими словами.
— Да, мой дорогой воспитатель не сказал главного! — выкрикнул принц, не меняя позы. — Я ждал, Беннон, что ты скажешь про сидов. А ты не сказал.
— Что я должен был сказать про них, ваше величество? — спросил Чард.
— Что я не люблю их. Что я их ненавижу.
— Ваше величество?
— Да, ненавижу, потому что мой мятежный брат Дуган спрятался у эленширских сидов. — Король топнул ногой. — Сиды всегда были и остаются врагами нашего королевства. Они коварны и злоумышляют против нас во все времена. Беннон не сказал, что мы отправили их королю требование выдать нашего брата-предателя.
— Совершенно верно, — подтвердил Беннон. — Но я подумал…
— Самое важное не было сказано. — Рогер, казалось, ищет повод рассердиться на своего опекуна. — Ты говорил обо всем, Беннон, но о главном не сказал.
— Ваше величество может не беспокоиться, — ответил магистр. — Наше официальное письмо королю Аврелю уже отправлено, и он обязан будет подчиниться вашим требованиям.
— А если не подчинится?
— Мы заставим его, ваше величество, — вступил в разговор канцлер Борк.
— Да? — Рогер поджал губы. — И лорд Матус отрубит моему мятежному брату голову?
— Сначала справедливый суд решит его судьбу, государь, — сказал Чард. — А уж потом…
— Хорошо. Мы накажем нашего брата-мятежника. А сиды — они будут наказаны?
— Ваше величество, сиды никуда от нас не денутся, — улыбнулся регент. — У их короля нет сил сопротивляться военной и магической мощи Гардлаанда.
— Мне не нравится, что королевство сидов существует у нас под боком, — заявил король, вернувшись к трону. — И еще — это правда, что сиды живут даже в Румастарде? Лорд-мэр, ответьте!
Мэр Румастарда, полный, одетый в белое с золотом человек, заметно побледнел, встретившись взглядом с маленьким королем.
— Ваше величество, сиды испокон веков жили в Румастарде, — ответил он, — однако, смею сказать…
— Значит, враги моей страны живут в столице этой страны? — Рогер холодно посмотрел на мэра. — И вы это терпите?
— Ваше величество, в нашем королевстве нет закона, который запрещал бы сидам жить в Румастарде или в другом городе Гардлаанда.
— Значит, такой закон надо принять, — заявил король. — И необходимо очистить город от чужаков. Займитесь этим сегодня же.
— Как скажете, ваше величество, — лорд-мэр склонился в угодливом поклоне.
— Мессир Боллвинтер поможет вам, — король посмотрел на командира гвардии. — Я не хочу, чтобы эти нехорошие сиды жили в моем городе.
— Интересный у нас король, — шепнул Беннону Чарду стоявший рядом с ним старый маг в мантии школы Анги-Длаххан. — Иногда этот шестилетний мальчик разговаривает совсем как взрослый.
— Ему дана великая мудрость, — ответил, слабо улыбнувшись, магистр.
— Пусть все знают нашу волю, — продолжал Рогер, протянув руки к собранию, — ибо у меня одно желание: чтобы наши враги были повержены! И совсем неважно, что ответит нам их король. Сиды коварны, жестоки и злобны. И они не люди. Они мерзкие и противные, и я их совсем-совсем не люблю! У них уши, как у зверей, и потому их место в лесах, а не в городах рядом с людьми. Меня удивляет, что мы столько лет терпим их возле себя. Пусть их не станет. Пусть их не станет совсем! Мне надоело слышать о сидах, об Эленшире, о предательстве, об угрозах. Милорд, — король повернулся к пожилому коннетаблю Ардеану Хельсе, единственному в его свите, кто пришел на заседание Совета с мечом на поясе, ибо такова была его привилегия, — сколько войска у нас на западной границе?