Хрень какая-то. И куда, блин, Мичи подевалась?
— Послушай, Хаспер, — начал я, поскольку идти молча было скучно, да и происходившее со мной требовало хоть каких-то объяснений, — а как называется твоя родина?
— В смысле, откуда я родом? Из Рэмберка. Я лотиец.
— О, лотиец! — протянул я с самым серьезным видом, будто этот худосочный маг сказал мне что-то вроде «Я украинец» или «Я москвич». — Рэмберк — это город такой?
— Да. Я учился там в Академии магии, а потом меня направили на учебу в Румастард. Аркуину нужны хорошие маги.
— В Аркуине много магов?
— Да ты и впрямь чудак, чтоб мне сгореть! — засмеялся Хаспер. — Хотя прости, я забыл, что ты чужеземец. Магов не бывает много, запомни. Каждый маг драгоценен для этой страны, потому что обладает великой силой и выполняет для Аркуина важные миссии.
— И в чем заключается твоя миссия, Хаспер?
— Это неважно, — уклонился от ответа маг. — Ну вот, моя печать на двери! Мы почти пришли.
— Куда мы идем?
— В наш лагерь. Дам тебе пару советов: во-первых, когда Кулот Нанн заговорит с тобой, честно и правдиво отвечай на все его вопросы. Кулот не любит лжецов и сразу тебя раскусит. Во-вторых, что бы он тебе не предложил, соглашайся на все.
— Почему это?
— Потому что иначе ты умрешь, — с жесткой прямотой ответил маг. — Поверь, я правду говорю.
Когда мы, наконец, выбрались из подземелья, уже начинало темнеть. Небо выглядело вполне земным — облачное, хмарное, неприветливое. Пейзаж вокруг меня был довольно зловещий; бескрайняя, ровная как стол, глинистая пустыня, по которой тут и там торчали из куч щебня и песка выветренные столбообразные скалы. Далеко на горизонте угадывалась цепочка гор, черная на фоне закатного неба. Было тихо и душновато. А я был рад тому, что выбрался наконец-таки на свежий воздух. Оставалось надеяться, что не все пейзажи в этом мире такие же пустынные.
Лагерь, в который мы шли, находился в конце пологой долины, на возвышенности — два десятка полотняных шатров, окруженных настоящим вагенбургом из составленных в круг тентованных четырехколесных повозок. Когда мы вошли в круг повозок, я увидел гномов — они что-то стряпали на кострах и возились с лошадьми. Алмутаров, как называл их Хаспер, было много, десятка три, если не больше. Несмотря на духоту все коротышки были в латных доспехах и при оружии: у каждого на поясе висел либо короткий меч, либо кинжал, а у костров я увидел разложенные на ящиках, седлах и тюках с поклажей большие треугольные щиты, арбалеты, двуручные топоры и булавы, вроде той, что была у Каза. Оружие было в идеальном состоянии, аж гордость взяла за гномов. Моя персона гномов, похоже, заинтересовала, они с любопытством рассматривали меня. На их пропыленных, заросших роскошными окладистыми бородами лицахчиталась настороженность, но не враждебность.
У входа в самый большой шатер нас ждали двое, он и она. Опишу эту пару поподробнее. Мужчине было где-то чуть за тридцать. Рослый, светловолосый, с рубленым лицом и глубоко посаженными светлыми глазами, с роскошной пшеничного цвета бородой, заплетенной в пять косичек. На парне была совсем недурственной работы стальная кольчуга до колен, перепоясанная кожаным поясом с длинным прямым мечом, широкие полосатые штаны и сапоги с загнутыми мысами. Девица была куда интереснее. Почти с меня ростом, с головы до ног зашитая в узорную клепаную кожу и увешанная серебряными украшениями. Лицо у нее было очень даже ничего, правильное, с тонкими чертами, но губы были черные, пепельного цвета волосы на голове, выбритые над остроконечными ушами, напоминали конскую гриву, заплетенную в мелкие косички и ниспадающую до поясницы, на лбу красовались маленькие рожки, а на пальцах рук — острые загнутые когти. И еще, у красотки были миндалевидные винно-красные глаза, обведенные черными тенями. На поясе у девицы висели два кривых меча в богато украшенных ножнах. Оба они, что бородач, что странная девица, посмотрели на меня так, что я понял — эта парочка по первому сигналу размочалит меня в лохмотья. Однако пока они ограничились презрительными взглядами, да еще парень, ничего не говоря, отнял у меня пистоль и нож.