Этого я не мог стерпеть и преградил ему путь. Кулот аж затрясся весь, когда увидел меня.
— Линяем? — спросил я самым зловещим тоном и добавил: — Отпусти девчонку!
— Убирайся прочь! — заорал толстяк. — Потом с тобой я разберусь.
— Нет уж, свинья писклявая, сейчас разберемся, — ответил я и, хэкнув, опустил топор на его лысый череп.
Дальше произошло что-то странное. Из разрубленной башки Нанна вверх ударил фонтан не крови, а густого черного дыма, и толстяк буквально сдулся, как проколотый воздушный шарик. Сморщенный обмякший труп осел на землю у ног девчонки, которая вопила от страха. Успокоить ее я не успел: нас уже окружило не меньше двадцати всадников. Я поднял щит и топор, намереваясь защищаться до последнего. Но всадники не торопились меня убивать — просто окружили, держа наготове окровавленные мечи. А еще через несколько мгновений подъехал еще один. В отличных доспехах и много старше своих сотоварищей, с седой окладистой бородой. Он долго рассматривал то, что осталось от Кулотта Нанна, а потом заговорил.
— Проклятый пес умер, — сказал он. — Я опоздал на один миг. Кто ты, воин?
— Какая разница? — ответил я. — Все равно через минуту я буду трупом.
— Ты убивал моих людей, эльф.
— Я защищался. Каждый вправе защищать свою жизнь.
— Пес был моим врагом, — ответил ашарди… — Он и его наемники подло напали на мой ашаар, убили много женщин и детей. Он обесчестил меня, продав в Румастарде мою жену. Он должен был умереть от моей руки. Ты помешал мне. Не знаю, что делать с тобой.
— Решай быстрее, — ответил я. — Ненавижу неопределенность.
— Как твое имя, воин?
— Сим Вьюген, — сказал я, вспомнив, как назвал меня Кулот Нанн.
— Сим Вьюген. — Тут седобородый как-то странно посмотрел на меня. — Почему ты убил Пса?
— Потому что он хотел сделать меня рабом. И еще у него была мерзкая морда и змеиные глаза. Достаточная причина?
— Змеиные глаза? — Воин наклонился в седле, точно хотел получше меня разглядеть. — Ты не лжешь?
— А смысл?
— Верно, у тебя нет причин лгать. И ты не просишь о пощаде, что мне по сердцу. Ты украл мою месть, но враг моего врага всегда будет моим союзником, — всадник отсалютовал мне мечом и вложил его в ножны. — Да будет так! Мы с тобой не враги. Уходи свободно.
— Приятно это слышать, — ответил я, не веря своему счастью. В который раз за этот страшный день смерть прошла мимо меня, только попугав. — Кто ты?
— Я ашарди, это все, что тебе надо знать. Уходи.
— Ладно, только возьму немного пищи и воды.
— Поторопись.
Я кивнул и пошел к шатру. И тут услышал женский крик. Обернувшись, я увидел, что один из воинов уже схватил за волосы девчонку, которая была с Нанном, а еще два ашарди направляются к сидящей на песке раненной девице в коже, и в руках у них обнаженные кинжалы.
— Воин, а что будет с ними? — Я показал на девушку.
— Мужчины умрут, женщины станут нашими рабынями, — ответил ашарди.
— Не слишком ли круто? — Меня поразили не столько слова кочевника, сколько жестокое хладнокровие, написанное на его костлявом лице.
— Законы битвы суровы, — тут ашарди окликнул воинов, вставших над рогатой девчонкой, и знаком велел отпустить рабыню Нанна. — Эти люди убивали моих воинов. Они должны заплатить кровью за кровь. Это справедливо.
— Они защищались. Не они напали на тебя, а ты на них.
— Верно, — на обветренных губах вожака мелькнуло подобие улыбки. — Тогда докажи мне, что я поступлю правильно, помиловав этих людей.
— Ты сам сказал, что Пес был убийца и работорговец, — ответил я, понимая, что за свои слова могу расплатиться по полной программе, — но сейчас хочешь поступить, как он. Чем ты тогда лучше Пса, ашарди?
Стало тихо. По рядам окруживших нас всадников прошел тихий шепот. Вожак смотрел прямо мне в глаза и больше не улыбался.
— Эй, дайте мне сказать! — внезапно раздался женский голос. В круг света от костра вошла Мичи с мушкетом в руке. Подошла ко мне, коснулась пальцами моего лба, приложила пальцы к сердцу, потом обратилась к вожаку ашарди. — Этот эленширец помог мне бежать. Он достойный муж. Не причиняй ему вреда.
— Ты права, — ответил кочевник после недолгого молчания. — Его смелые речи говорят в его пользу. У темного человека и слова темные и льстивые. Хорошо. Мы еще встретимся, Сим Вьюген.