Глава 10
МАГ
Кармический камень (также иногда называемый Кровавым камнем) — обязательный артефакт для любого мага, поскольку использование кармического камня позволяет магу не тратить на заклинания собственные силы и здоровье. Представляют из себя бурые непрозрачные кристаллы, похожие на куски гематита. Первые кармические кристаллы использовали маги сидского культа Бланнорин, позже их секрет стал известен людям.
Кармические камни не встречаются в природе: для их изготовления маг использует собственную кровь, подвергая ее сложным алхимическим превращениям. Артефакт обладает свойством мгновенно поглощать жизненную энергию живых существ и позже, под воздействием магии, также мгновенно высвобождать ее. Выделенная энергия используется магом для творения заклинаний и других видов магической деятельности, например, варки зелий, поэтому без помощи кармических камней не может обойтись ни один магикус. Исключение составляют лишь вампиромаги, которые получают необходимую для творений заклинаний энергию жизни вместе с выпиваемой ими кровью жертв. Камень можно использовать много раз, но со временем его свойства слабеют, и в конце концов камень разрушается, превращаясь в пыль…
(Борн Ичерн. Трактат «О магии, магах
и магических артефактах»)
«Дом забвения» располагался на окраине Вогрифа, у зловонного канала, загрязненного стоками расположенных здесь же скотобоен. В воздухе гудели тучи огромных жирных мух, не добавлявших этому месту прелести. Сам «Дом забвения» оказался чем-то вроде работного дома, ночлежки и больницы для бедняков одновременно.
Пройдя мимо стоявших справа и слева от входа в ночлежку столов, с которых какие-то замызганные личности продавали принесенные с боен потроха и мясные обрезки, облепленные мухами, мы с Флавией вошли в «Дом забвения» и оказались в темном зловонном помещении, едва освещенном коптящими факелами. На лавках вдоль стен сидели те, кого привели в это унылое место несчастная судьба и болезни — оборванные изможденные преждевременно постаревшие женщины с детьми разного возраста, от совсем крошечных до подростков; мужчины с испитыми, разукрашенными чьими-то кулаками физиономиями; отекшие, с чудовищно раздутыми конечностями, сжимающие свои костыли старики; грязные нечесаные нищие, калеки и убогие, одетые в невообразимое тряпье, усыпанное паразитами. Все это почтенное собрание тут же уставилось на нас, и я под этими внимательными и хмурыми взглядами почувствовал себя очень неуютно.
Поискав глазами, где тут можно сесть, не рискуя нахвататься вшей и прочих братьев по крови, я со вздохом понял, что такого места в этом предбаннике ада не сыщешь. Обернувшись, я встретился взглядом с Флавией — в ее глазах было страдание.
— Еще минутку подождем, — сказал я ей. — Может, доктор…
Я не договорил — к нам подошла полная, очень маленького роста женщина с наколкой на волосах, вроде как сестра милосердия.
— Вам чего? — спросила она: видимо, мы достаточно сильно отличались от завсегдатаев этого местечка, чтобы привлечь ее внимание.
— Мне нужен мэтр Ингольфин, — объяснил я, — меня прислал Шалимир.
— Господин доктор сейчас в мертвецкой. Идите за мной.
Мертвецкая оказалась еще страшнее приемной. Вонь тут была такая, что я закашлялся. На полках вдоль стен были разложены фрагменты человеческих тел, черепа, части скелетов. В этом царстве останков и разложения был только одинживой человек — он возился над телом страшно худой, похожей на скелет пожилой женщины, распростертым на ржавом открови прозекторском столе. На наше появление он никак не отреагировал, продолжил свою жутковатую работу. Я видел его ссутуленную спину и слышал, как он бормочет:
— Так…изъязвление по ходу Вальдееровской дорожки… вполне вписывается в клиническую картину… превосходно, просто замечательно. Малигнизация тут и тут, очевидно. Посмотрим… ага… стенозирование привратника. Ве-ли-ко-леп-но!
Я покашлял в кулак. Бормотание оборвалось, человек обернулся.
— Виноват? — произнес он. Его черный дерюжный халат был от горла до колен забрызган кровью, в руке он держал ланцет.
Мэтру Ингольфину на вид было лет тридцать пять. Длинноволосый шатен с большими залысинами на высоком лбу, козлиной бородкой и цепким взглядом обведенных усталыми тенями блестящих темных глаз.