Народу в зале было немного: несколько мужчин, по виду простолюдинов, сидели за одним из столов, пили эль и играли в «камни». Хмуро покосившись на Эйтана, они продолжили игру. В углу у горящего камина, положив руки на стол, а голову на руки, спал крепким пьяным сном какой-то человек в дорожной одежде и забрызганном грязью черном плаще. На столе перед ним стояло не меньше дюжины винных кувшинов. Пахло пригорелой едой, пролитым пивом, дегтем и горячей смолой. Трактирщик стоял за стойкой, широкоплечий стриженый в скобку верзила, протирал полотенцем наваленные в лотке оловянные ножи и ложки, и смотрел на Эйтана. Было заметно, что визит сида не доставил ему удовольствия.
— Чего надо? — буркнул трактирщик, продолжая нахально сверлить Эйтана глазами.
— Лошадь. — Эльф достал кошель. — Вороной конь в дальнем стойле. Или одна из лошадей у коновязи.
— Лошади у коновязи не продаются.
— Почему?
— Потому что у них есть хозяева, эльф. Вон, один из них сидит, — трактирщик показал на спящего за столом пьяницу.
— Тогда я беру вороного.
— Это лучшая лошадь. Десять левендалеров.
— За эти деньги можно купить трех коней.
— Так иди и купи. Десять золотых.
— Хорошо, — Эйтан достал духовую трубку и показал ее трактирщику. — Знаешь, что это?
— Флейта, прокляни меня Гермал!
— Точно. Я музыкант. Бард. Нехорошо грабить бардов.
— Не морочь мне мозги, сид. Или гони десять золотых, или ступай восвояси, — трактирщик показал в скверной улыбке длинные коричневые зубы. — Тут не любят вашего брата.
— А это что, знаешь? — Эйтан с силой вогнал кинжал в барную стойку. — Могу сыграть тебе джигу и на этом инструменте.
— Ах, ты грозиться вздумал! — Трактирщик повысил голос, чтобы услышали остальные. — Мне, честному торговцу?
— Не ори. Если бы я угрожал тебе, то прямо сказал: «Я распорю тебе брюхо, гардлаандская свинья!». — Эйтан подмигнул трактирщику. — Сейчас ты нальешь мне лучшего бренди и возьмешь с меня пять левендалеров за вороного коня в дальнем стойле. И мы расстанемся друзьями. — Эйтан обернулся, потому что услышал шум шагов за спиной. Пятеро игроков встали со своих мест и смотрели на него взглядами, не обещавшими ничего хорошего.
— Не колобродил бы ты, остроухий, — сказал старший из них, крепкий мужчина лет сорока с седеющей бородой. — А то мы не любим шума.
— Вы, кажется, играли? — спокойно ответил Эйтан. — Вот и играйте дальше. Не вашего ума это дело.
— Это наша корчма, — сказал бородатый, — и здесь не любят чужаков, особенно проклятых эленширцев. Проваливай отсюда, эльф.
Четверо приятелей бородача, как по команде, выхватили из голенищ и из-под жилетов ножи. Эйтан засмеялся.
— Пожалейте ваших жен и детей, мужичье, — сказал он. — Топайте отсюда, и останетесь живы.
— А ты умрешь, — ответил бородатый, и все пятеро разом кинулись на Эйтана.
Сразу несколько ножей с разных сторон ударили в эленширца — и попали в пустоту. Никто из нападавших не понял, как жертве удалось увернуться сразу от пяти лезвий. Мгновение спустя выскользнувший из смертельного круга, как пескарь из руки рыбака, Эйтан начал убивать. Первый игрок отшатнулся, ударился спиной в подпирающий стропила столб и упал ничком — кровь толчками била у него из раны за ухом. Второму кинжал эльфа рассек переносицу, третий получил удар в пах. Молниеносным взмахом перерезав горло детине с большим садовым ножом, Эйтан оказался лицом к лицу с бородатым заводилой, который пятился от эльфа, размахивая перед собой ножом и вопя: «Помогите! Помогите!»
— Поздно, — ответил Эйтан и всадил кинжал бородачу в ямку над ключицей. Вопль захлебнулся, бородатый подломился в коленях и уткнулся лицом в забрызганный кровью пол.
Брезгливо посмотрев на ползающих по залу, стонущих и хрипящих в агонии умирающих игроков, Эйтан повернулся к трактирщику. Тот стоял на коленях и блевал, охая и дергаясь всем телом. Эйтан перевел взгляд на пьяного в углу: тот продолжал спать, или делал вид, что спит. Эльф взял со стойки полотенце и вытер клинок кинжала.
— Теперь ты понимаешь, что я могу взять коня бесплатно, — сказал он трактирщику, — но я не вор. Сойдемся на пяти левендалерах?
— Го… господин, — пролепетал трактирщик, кивая головой, — да, да, бе… берите!
— Согласился бы раньше, эти идиоты остались живы, — ответил Эйтан, выбрав из глиняной вазы на стойке крупное яблоко. — Их погубила твоя жадность, корчмарь. Неси во двор седло и сбрую.