— Фу, я задохнусь в нем! — прохныкала девушка.
— Не задохнешься, — я привязал к ее левому запястью веревку, вручил посох и колокольчик. — Только не забывай звонить время от времени. Как мы смотримся, Беа?
— Неплохо, — ответила демонесса, окинув нас взглядом ценителя. — Я бы поверила.
— Тогда мы пошли.
— Я буду недалеко от вас, — пообещала Беа. — И да помогут нам Божественные!
Глава 21
Я ошибся — постов на входе в деревню не было.
Мы прошли по раскисшей после утренней грозы дороге до самого центра Иль-Флор. Зрелище было печальное: разгромленная три месяца назад деревня к жизни так и не возродилась. Вдоль дороги громоздились груды закопченных известковых плит, головешек и углей, оставшиеся от крестьянских домов, огороды заросли травой. Нигде ни живой души, ни людей, ни животных.
Деревенская корчма, большое деревянное здание с черепичной крышей, почему-то уцелела, и именно здесь расположился отряд вампиромага. У коновязи стояли расседланные лошади и повозка, уже без страшного ящика. Дальше, под навесом сидели на корточках несчастные рабы, предназначенные на прокорм чудовища — их охранял только один солдат. И тут нас заметили.
— Эй, вы!
Я повернулся и тут же склонился в самом раболепном поклоне.
— Кто такие?
Я поднял глаза и увидел лицо говорившего со мной солдата — одутловатое, покрытое оспинами и багровыми шрамами, заросшее седой щетиной. Блеклые серые глаза смотрели на меня с брезгливостью и подозрением.
— Добрый сэр, — запричитал я, сложив руки, — смилуйтесь, добрый сэр! Я Джастин Бибер, бондарь из Рагге, а это моя жена Лотина. Мы идем в Род, добрый сэр!
— В Род? Какого демона вам понадобилось в Роде? И почему твоя жена в этом дурацком мешке?
— О, добрый сэр, моя бедная жена очень-очень больна, — я даже не ожидал, что мне так натурально и легко удастся расплакаться. — Один менестрель в Рагге говорил, что наш добрый принц-калека Дуган так праведен, что исцеляет больных наложением рук. Я собираюсь умолять его высочество, чтобы он исцелил мою птичку, мою Лотину.
— Глупый остроухий! — Солдат злобно осклабился. — Дугана давно нет в замке. В Эленшир сбег этот предатель!
— Добрый сэр, неужто это правда? — Слезы так и текли из моих глаз, и это было здорово. — И где же теперь обрести надежду? Возвращаться обратно в Эленшир?
— Чем больна твоя жена? — осведомился солдат, с подозрением глядя на Флавию.
— Гнев Предков и Змара обрушился на нее, добрый сэр. У моей бедной жены проказа, добрый сэр.
— Что?! — взвизгнул солдат и отшатнулся от нас, едва не оступившись и не упав в лужу. — А ну пошли вон оба, быстро!
— Да-да, добрый сэр! — зачастил я, кланяясь. — Да благословят вас Тринадцать, добрый сэр!
Я дернул за веревку, и Флавия, брякнув зажатым в руке боталом, поплелась за мной, а я еще и запел, гнусавя и фальшивя как можно больше:
Пресветлый Змар, помилуй нас!
Милостивая Луэнь, помилуй нас!
Могучий Ягн, помилуй нас!
Великий Волкан, помилуй нас!
И дальше, в том же духе. Краем глаза я заметил, что допрашивавший меня солдат сделал знак, отвращающий злых духов, а еще двое, стоявших у входа в корчму, смотрят на нас с ужасом и отвращением. Увлекая за собой Флавию, я пошел вверх по улице, продолжая распевать свою импровизированную молитву. Мы прошли, наверное, метров тридцать, и тут Флавия ткнула меня посохом в поясницу.
— Вон мельница! — шепнула она. — А вон сарай! Точно, точно!
— Ты уверена? — Сердце у меня радостно заколотилось.
— Я запомнила место, где погиб мой отец.
Глубоко вздохнув, я повернулся и посмотрел назад, на площадь. Солдат на площади не было, они вернулись в таверну. Похоже, маскарад удался на славу. Мы дошли до конца улицы, пока сгоревшие дома совершенно не скрыли от нас корчму, а затем быстро перелезли через плетень и побежали к сараю.
Внутри было пусто. В пробивающихся сквозь кровлю лучах закатного солнца плясали золотистые пылинки. И Флавия тут же показала посохом в правый от входа угол.
— Там, у самой стены! — выпалила она.
Быстро, лихорадочно, в четыре руки мы начали разгребать мягкую, смешанную с навозом землю, и очень скоро увидели что-то завернутое в дерюгу. Флавия радостно вскрикнула. Еще через несколько секунд мы извлекли сверток из земли, и я дрожащими руками развернул рогожку.