— Ты же сказала, она глупая!
— Разве? — Флавия сделала самое невинное лицо. — Наверное, ты что-то путаешь. Вода закипает, надо крупу засыпать.
— Сим! — позвала меня Беа.
Я подошел. Демонесса стояла у края поляны, сжав в руках трофейный арбалет. Мне очень не понравилось выражение ее лица.
— Ты ничего не чувствуешь? — спросила она.
— Нет, — ответил я, прислушавшись к своим ощущениям. — А что…
— За нами наблюдают.
Я присмотрелся, но ничего не заметил в плотной стене леса, встающей по ту сторону дороги. По спине у меня пробежал неприятный холодок.
— Я ничего не вижу, — сказал я. — Может, показалось?
— Нет, не показалось. Нам нельзя здесь оставаться. Мы поедем дальше.
— Как скажешь.
Что мне не понравилось больше всего, так это явственно написанный на лице Беа страх. Нужно что-то особенное, чтобы напугать демантра, я это давно понял. А тут Беа испугалась. Мы уже сидели в седлах, и я спросил ее, в чем дело, на что получил в ответ одно-единственное слово:
— Магия.
— Думаешь, нас все-таки выследили? — У меня упало сердце.
— Нет, это что-то другое. Лошади тоже беспокоятся.
В самом деле, наши скакуны начали храпеть, фыркать и беспокойно прясти ушами, точно вблизи появился какой-то опасный хищник. Я на всякий случай обнажил меч и положил его плашмя на правое плечо, накрутив поводья на левую руку.
От места стоянки мы проехали, наверное, километра три на запад. Солнце пошло на закат, и луга, через которые мы шли, стал затягивать белесый клочковатый туман. Вскоре он стал таким плотным, что Беа остановилась, и я услышал, как она выругалась.
— В чем проблема? — спросил я, подъехав ближе. — Мы и дальше можем ехать по дороге, она хорошо различима. Рано или поздно приведет куда-нибудь.
— Наверное, ты прав, — сказала демонесса и пришпорила лошадь.
Туман между тем окружил нас плотной стеной, и от этого по коже ползли мурашки. Туман всегда наводит на разные мистические мысли, а уж такой, да еще сгустившийся так внезапно и быстро, да в чужом, полном всякой чертовщины мире — тем более. Я даже не заметил, как страх заставил нас перейти с быстрой рыси на галоп. Остановились мы только, когда лошади начали уставать.
— Проклятье! — воскликнула Беа, глядя на дорожную грязь. — Это ведь наши следы!
— Хочешь сказать, мы заблудились? — спросил я, прекрасно понимая, что ничего хорошего в ответ не услышу. Беа только кивнула и вновь выругалась.
— Ничего не понимаю, — сказала она. — Дорога водит нас по кругу.
— Заколдованное место, — добавил я. — Что делать?
— Искать верный путь.
Я хотел ответить, но тут в тумане вокруг нас раздался такой громкий, дружный, многоголосый и тоскливый вой, что кони испуганно заржали, Флавия завопила, а у меня изо всех пор на теле выступил ледяной пот. Ощущения были самые кошмарные.
Беа рванулась вперед, мы за ней. Не могу сказать, сколько продолжалась эта бешеная скачка — наверное, долго. Мы неслись по раскисшей дороге, и грязь из-под лошадиных копыт летела фонтанами, а вслед нам несся повторяющийся время от времени вой, и казалось, что с каждым разом он становится все ближе.
Вокруг нас замелькали деревья — странные, корявые, с грубой корой, похожие на головешки, — а еще через пару минут прямо перед нами выросла высокая, в четыре человеческих роста, стена из необработанного камня. Над стеной в пелене тумана угадывались очертания круглой зубчатой башни.
Еще несколько мгновений мы неслись галопом вдоль стены, пока справа от нас не открылся вход во двор крепости. Ворота, покорежившиеся и изъеденные ржавчиной, были распахнуты наружу. Мы вихрем пронеслись мимо них и завертелись во дворе, пытаясь успокоить лошадей. Беа первой соскочила с седла, бросилась к воротам, чтобы закрыть их. Я поспешил ей на помощь. Высокие окованные железом створы оказались очень массивными, петли, на которых они висели, проржавели насквозь, и нам даже не удалось сдвинуть их с места.
— Лошади! — крикнул я.
Беа поняла. Метнулась к своему коню, сорвала с луки седла свернутую кольцом прочную веревку из сыромятной кожи, быстро нацепила петлю на луку, а второй конец бросила мне. Я трясущимися руками вдел его в скобы засова и туго затянул. Беа повела лошадь в повод, створ дрогнул и с противным скрипом пополз по замшелым растрескавшимся плитам, закрывая вход. Точно также мы закрыли второй створ, и вовремя: совсем рядом от нас, за мгновение назад закрытыми воротами раздался злобный вой, исторгнутый не меньше чем двумя десятками тварей. Я выругался и показал вытянутый средний палец в сторону запертых ворот.