Люди идут на работу не по душе, а по тому, где больше платят. А когда все хотят денег, то и уважение можно купить. Это лишь очередная выгодная сделка, только люди в таком случае торгуют совестью.
Можно ли купить уважение? Здесь, как в ответах к типичным тестам по психологии, вывод будет таким: скорее да, чем нет. И никакие заповеди не встанут между продавцом и клиентом. В прочем, далеко за этим ходить не надо, нужно лишь взглянуть на действительность, а затем сложить два плюс два…
Русская конечная
Вечер. Кряхтя старым мотором, усталая маршрутка привозит своего последнего на сегодня пассажира в конечную точку маршрута. В таких местах, казалось бы, нет ничего необычного: обветшалые остановки, треснувшие со всех сторон скамьи и бесконечное множество объявлений. Они наклеенных буквально на каждую поверхность, которую только могли найти глаза смекалистого промоутера, зашедшего в здешние края. Листовки на столбах, листовки на крошащихся балясинах старого райцентра, сталинских времен. Одним словом, они повсюду. Предприниматели нашего времени не обошли стороной даже бедные деревья.
Внезапно взор случайного зрителя устремляется в небо. Вот по грозовой дымке пролетает самолёт, направившийся к ближайшему войсковому аэропорту, всколыхнув верхушки покосившихся берёз. Начинает накрапывать дождь, постепенно переходящий в мелкую морось, затягивая осеннее зарево клубами темных туч. Становится настолько холодно и зябко, что единственным выходом остается лишь спрятаться под крышей старой остановки и дожидаться попутки до города. Здесь же любой желающий может ознакомиться с маршрутом общественного транспорта, посмотреть на одиноко стоящие панельные дома и подробнее изучить те самые пёстрые объявления, чтобы скоротать вяло текущее время.
«Продам квартиру», «Кредит», «Помощь наркозависимым», «Быстрые микрозаймы» – вот что гласят кислотных цветов листовки, потрёпанные временем. Пока читаешь их, глубоко в душе становится так одиноко, что уже трудно понять, стал ли виновником меланхоличного настроения внезапный раскат грома, или же причиной является печального вида окружение.
Тьма понемногу сгущается, и единственным источником света, озаряющим остановочный пункт, оказывается тусклый мигающий фонарь. Лужи уже перехлёстывают через бордюр, расплёскиваясь от каждой капли, которая то и дело норовит упасть с дерева и козырька.
В подобного рода места лучше всего попадать именно вечером поздней осени, когда остановка становится конечной как для случайного пассажира, так и для гордо уходящей поры, а, может быть, и даже для человека здешнего, провинциального, если судить по кричащим от боли объявлениям…
Вандышева Алина Вячеславовна
Самобичевание по-русски
Современные реалии таковы: русский человек остался без денег. Средний класс сводит концы с концами, а пенсионеры вместо того, чтобы наслаждаться счастливой и спокойной старостью, вынуждены просить помощи у такого же малообеспеченного населения. Было бы разумно обвинить в этом работу политической элиты, но корень проблемы намного глубже, чем нам кажется на самом деле.
Начну я, пожалуй, со слов Великого классика, идеала русской души, Федора Михайловича Достоевского: «Мешок у страшного большинства несомненно считается теперь за всё лучшее. Против этого опасения, конечно, заспорят. Но ведь фактическое теперешнее преклонение пред мешком у нас не только уже, бесспорно, но, по внезапным размерам своим, и беспримерно. Повторю ещё: силу мешка понимали все у нас и прежде, но никогда еще доселе в России не считали мешок за высшее, что есть на земле». Фёдор Михайлович данным выражением рисует картину взаимосвязи русского человека с «золотым мешком», то есть деньгами.
Столь выраженная акцентуация на новом восприятии денег в народе вполне обоснована, так как вторая половина 19 века ознаменована отменой крепостного права и бурным подъемом экономической деятельности. Русский народ, когда-то закованный в цепи рабства и не имеющий другого источника информации о мире, кроме как религии и народных сказок, не мог являться субъектом экономической деятельности, а значит и вопрос отношения к деньгам не мог стоять в принципе. В качестве доказательства приведу некоторые яркие фрагменты из жизни крестьян до отмены крепостного права, дабы смерить объективность высказывания Достоевского. Читаем у Ключевского: «…Крепостное право задержало рост русского города, успехи городских ремесел и промышленности. Городское население очень туго развивалось после Петра; мы видели, что, по I ревизии, оно составляло менее 3% всего податного населения государства; в начале царствования Екатерины, по III ревизии, – всего 3%, следовательно, его рост в течение почти полустолетия едва заметен. Екатерина много хлопотала о развитии того, что тогда называлось «средним родом людей» – городского, ремесленно-торгового класса. По ее экономическим учебникам это среднее сословие являлось главным проводником народного благосостояния и просвещения. Не замечая готовых элементов этого класса, существовавшего в стране, Екатерина придумывала всевозможные новые элементы, из которых можно было бы построить это сословие; в том числе в состав его предполагалось ввести и все население воспитательных домов. Стремления Екатерины высказываются в переписке ее с парижской знакомой m-me Жоффрен. М-mе Жоффрен очень настаивала, чтобы Екатерина создала третье сословие в России; Екатерина обещала это: «Еще раз, madame, обещаю вам (писала она в 1766 г.) третье сословие ввести; но как же трудно его будет создать!» Но ее усилия были малоуспешны; городское население туго развивалось и в царствование Екатерины.