Естественной альтернативой силовому решению «русского вопроса» западные политики видели в диалоге с большевиками. Следствием этого стали предложенная американским президентом В. Вильсоном и британским премьер-министром Д. Ллойд Джорджем конференция на Принцевых островах в январе — феврале 1919 г. и секретная миссия члена американской делегации в Париже У. Буллита в Москву месяц спустя.
Попыткой предотвратить создание нового миропорядка, вырабатываемого на Парижской мирной конференции представителями стран-победительниц без участия России, было создание В. И. Лениным в марте 1919 г. Коммунистического Интернационала, который в дальнейшем стал действенным инструментом Москвы в ее влиянии на международное коммунистическое движение.
Большую роль в функционировании всего государственного механизма выработки и принятия главных внешнеполитических решений страны сыграло создание тогда же, в марте 1919 г. политбюро ЦК РКП (б), без санкции которого не принималось ни одного важного решения не только в области внутренней, но и внешней политики. В основе международной политики советского руководства лежало стремление соединить ожидание и содействие мировой революции с постоянными усилиями по созданию мирной обстановки вокруг советского государства.
Советская Россия, не приглашенная на Парижскую мирную конференцию, не признала для себя обязательным Версальский договор, выказывая к нему резко отрицательное отношение. Без участия России проводились новые послевоенные границы, утвержденные решениями мирной конференции. Однако великие державы сознавали невозможность создания стабильного международного порядка при полном игнорировании российских интересов. Союзники не отрицали вклад России в победу в мировой войне, предоставив ей право на репарации. «Русский вопрос» оставался на первом плане обсуждения конференции. Было очевидно, что окончательное европейское территориально-государственное урегулирование возможно лишь после стабилизации положения в России и окончания там Гражданской войны, исход которой и должен был определить ее место в послевоенной системе международных отношений.
Большевики сумели воспользоваться разногласиями между великими державами и предотвратить всеобщее наступление против них, в этом им помогли разобщенность и реакционность Белого движения. Для того, чтобы оградить Европу от большевизма, у стран Запада после военных поражений белых и вывода союзных войск с российской территории (к весне 1920 г. на территории России оставались только оккупировавшие Приамурье, Приморье и Северный Сахалин японские войска) появились другие методы: экономическая и дипломатическая блокада Советской России, «санитарный кордон» и надежда на эволюцию советского режима.
Вместе с тем идея «санитарного кордона», продолжая оставаться актуальной политически, экономически становилась все менее рентабельной. В январе 1920 г. Верховный Совет Антанты принял резолюцию, согласно которой разрешался обмен товарами между Россией, союзными и нейтральными странами, то есть фактически отменялась экономическая блокада.
Советские руководители не могли не принимать в расчет и наметившийся у лидеров стран Запада отход от категорического непризнания Советской России, и стремление западных деловых кругов к более реалистичному подходу к контактам с Москвой. Принятое в феврале 1920 г. Соглашение между РСФСР и Великобританией об обмене пленными имело уже определенное политическое значение, так как впервые устанавливало официальные контакты Советской России с одной из ведущих западных держав. В целом тактика западных держав заключалась в признании большевиков фактическим правительством России при одновременном проведении линии на дискриминацию РСФСР и ограничения ее роли в международных отношениях.
Вопрос о том, как правители великих европейских держав представляют себе Новую Россию, оставался открытым, но у них появилось стремление к тому, чтобы Россия вновь вступила в мировой концерт народов и занялась восстановлением своего хозяйства. Для последней, оказавшейся в сфере сложнейших межгосударственных отношений, начался период полублокады-полумира. Победа большевиков в Гражданской войне заставила страны Запада считаться с новой реальностью: их власть в России закрепилась надолго, и в таких условиях политика непризнания представлялась бесперспективной.