Монография основывается на документах из Архива внешней политики Российской Федерации, часть которых впервые вводится автором в научный оборот. Впервые так широко используются материалы фонда Отдела печати НКИД, Бюллетени Отдела печати НКИД, в которых помимо аналитических обзоров зарубежной и российской прессы, вырезок из российских и иностранных газет и журналов, содержатся важные документальные сведения о международном и внутриполитическом положении Советской России; о деятельности белой эмиграции. Ценность этих материалов для раскрытия темы не вызывает сомнений: они позволяют в определенной степени проследить эволюцию взглядов западных политиков на происходившие в то время в России события; во многом благодаря прессе советские руководители узнавали об их намерениях и действиях.
В работе использованы также материалы фондов Г. В. Чичерина, М. М. Литвинова, Л. М. Карахана, других членов Коллегии и ответственных сотрудников НКИД: А. А. Иоффе, Х. Г. Раковского, Л. Б. Красина. Информационные материалы по странам (фонды референтуры великих держав), нотная переписка, записи бесед наркома, его заместителей, полпредов с иностранными представителями, тексты и проекты договоров и соглашений — все эти ставшие доступными документы АВП РФ помогли раскрыть тему исследования, так же, как и официальные публикации американских и британских внешнеполитических документов[3] и опубликованные сборники документов по истории внешней политики СССР[4].
Огромную ценность представляют публикации мемуаров и документов, таких, например, как сборник воспоминаний руководителей и участников интервенции в России: дипломатов, находившихся в 1917–1918 гг. в России: посла США и дуайена дипломатического корпуса Д. Фрэнсиса, посла Франции Ж. Нуланса, британского генерала У. Э. Айронсайда; дневниковые записи барона Карла фон Ботмера, представителя Верховного главнокомандования при немецкой дипломатической миссии — очевидца и участника брестской эпопеи[5]; другие источники[6]. Особо важное значение для раскрытия темы нашего исследования имеет вводимая в научный оборот работа И. П. Гольденберга[7] «Книга о взаимоотношениях между странами Антанты и Россией в 1917–1918 гг.» (рукопись, к сожалению, осталась незавершенной из-за скоропостижной кончины автора 1 января 1922 г.).
Исторические исследования, посвященные данному периоду российской истории, как в отечественной, так и в зарубежной историографии весьма многочисленны. Так, труды В. И. Голдина, демонстрируя особенности, которыми характеризуется генезис интервенции и Гражданской войны на региональном уровне (на Русском Севере), раскрывают тем не менее общероссийские тенденции. Исследователь отводит интервенции роль катализатора развернувшейся летом 1918 г. «широкомасштабной гражданской войны»[8]. Новый взгляд на проблему роли интервенции в российской Гражданской войне представлен в исследовании Л. Г. Новиковой[9]. Мы разделяем ее вывод о том, что интервенция в таком геополитически важном регионе, как Север России, где сталкивались интересы многих государств, в годы Гражданской войны выглядит значительным, но крайне противоречивым эпизодом, не оказавшим решающего воздействия на исход политического и военного противостояния. Правомерными в связи с этим представляются слова английского дипломата Дж. Бьюкенена о том, что интервенция оказалась на практике столь неудачной, что была осуждена в принципе всеми как ошибочная политика, и затраченные на нее деньги были выброшены на ветер; союзные правительства, не имея ясно определенной политики, прибегли к полумерам, неудача которых была почти предрешена. Таким образом, ряды Красной армии усилила не интервенция, а опасение того, что союзники намерены расчленить Россию[10]. Политике стран Антанты по отношению к Советской России в конце 1917 — начале 1918 г. посвящена не потерявшая своего значения книга Р. Ш. Ганелина[11]; международная стратегия большевизма на исходе Первой мировой войны рассмотрена А. Ю. Ватлиным[12].
Вопрос о соответствии национальным интересам России геополитического аспекта ее политики в отношении восточной части Центральной Европы ставит в своих исследованиях В. А. Зубачевский[13]. Он справедливо отмечает, что хотя Советская Россия и провозгласила новый подход к внешней политике, но в 1917–1923 гг. прослеживается и традиционная для Российского государства преемственность в обеспечении национальной безопасности, в частности в связи с проблемами Виленского края, Восточной Галиции, Мемельской области. Л. H. Нежинским обстоятельно проанализированы доктринально-концептуальные и конкретно-практические основы советской внешней политики, ее действия по линии дипломатии и Коминтерна, соответствие или несоответствие общественно-государственным интересам[14]. В монографии В. А. Шишкина, применительно к «советской» или «социалистической» оболочке национально-государственных интересов, показана преемственность национальной и геополитической традиции в политике России[15]. Лучше понять, почему интервенция, развиваясь по чрезвычайно сложному сценарию, завершилась серьезной внешнеполитической и военной неудачей стран-участниц, во многом определив на долгие годы конфронтационный характер отношений западных держав с Советской Россией, помогают работы С. В. Листикова, посвященные позиции русских антибольшевистских сил[16].
3
См., напр.: Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1917. Suppl. 2. Wash., 1932. Vol. 1; 1918. Russia. Wash., 1931. Vol. 1. (Далее: FRUS); Documents on British Foreign Policy. First Series. Great Britain. Parliament. Parliamentary Debates. House of Commons. 29.11.1917, vol. 99, col. 2191.
4
См., напр.: Документы внешней политики СССР. М., 1957–1958. Т. 1–2. (Далее: ДВП СССР); Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1–2; Документы международных отношений и внешней политики СССР (1917–1945 гг.). М., 1996; Системная история международных отношений: события и документы, 1918–2000: в 4 т. М., 2000. Т. 2: Документы 1910—1940-х гг.; Коминтерн и идея мировой революции: документы. М., 1998; Москва — Берлин. Политика и дипломатия Кремля, 1920–1941: сб. док.: в 3 т. М., 2011. Т. 1: 1920–1926; и др.
5
6
Заброшенные в небытие: интервенция на Русском Севере (1918–1919) глазами ее участников / сост. В. И. Голдин. Архангельск, 1997;
7
Иосиф Петрович Гольденберг (Мешковский) (1873–1922) — литератор, член РСДРП с 1903 г. С 1910 по 1914 г. был в ссылке, с марта по октябрь 1917 г. — член редакции «Известий» и Исполкома Петросовета. После Октябрьской революции был стокгольмским корреспондентом «Новой жизни», в 1920–1921 гг. работал в советском Бюро по делам военнопленных в Берлине, в начале августа заступил на должность заведующего Отделом печати и информации НКИД.
8
9
См., в частности:
12
13
См., напр.:
14
15
16