28 мая 1918 г. Наркоминдел Г. В. Чичерин писал генеральному консулу Франции в Москве Фернану Гренару о том, что в принявшем значительные размеры чехословацком деле, когда несколько отрядов чехословаков подняли мятеж в Сибири и захватили в результате кровопролитных боев некоторые железнодорожные линии, «не только были перехвачены телеграммы, показывающие наличие связей между мятежниками и русскими контрреволюционными группировками, но также установлено, что французские представители активно участвовали в этом движении. Французские военнослужащие находятся среди чехословаков, которые ведут борьбу против нашей власти, и ряд наших военных комиссаров на местах сообщают, что имеются доказательства о получении мятежниками субсидий из французских источников»[287]. Чичерин присоединился к пожеланию наркомвоенмора Троцкого, «чтобы французские военные власти в России соблаговолили принять самые энергичные меры для того, чтобы вынудить мятежников сложить оружие». Наркоминдел сообщал о готовности содействовать отправке чехословаков при условии, что будут возвращены российские солдаты, оставшиеся во Франции, но выдвинув требование немедленного разоружения чехословацких войск.
4 июня 1918 г. представителями четырех держав (Великобритании, Франции, Италии и Северо-Американских Соединенных Штатов) по вопросу о чехословаках было сделано заявление, в котором указывалось, что если их разоружение будет приведено в исполнение, то перечисленные правительства будут рассматривать это как недружелюбный акт, направленный против них, так как чехословацкие отряды являются союзными войсками и находятся под покровительством и заботами держав Согласия. 12 июня 1918 г. в ответ на сделанное заявление Чичерин дал следующее разъяснение: разоружение чехословаков не может быть ни в коем случае рассматриваемо как акт недружелюбный в отношении держав Согласия; оно вызвано прежде всего тем, что Россия, как нейтральное государство, не может терпеть на своей территории вооруженных отрядов, не принадлежащих к армиям советской республики. Непосредственным же поводом к применению решительных и строгих мер в целях разоружения чехословаков послужили их собственные действия: задолго до вооруженного мятежа в Сибири чехословацкие отряды не подчинялись железнодорожным правилам и местным советским властям, вносили дезорганизацию в железнодорожные сообщения и особенно в продовольственное дело, силою оружия захватывая продовольственные склады, а в некоторых местах производили акты насилия над социалистами-интернационалистами. Только прямой контрреволюционный вооруженный мятеж чехословацких отрядов против Советов заставил советское правительство стать на путь строгого вооруженного подавления мятежников[288]. Чехословацкий мятеж везде сопровождался арестом советских властей, расстрелами, созданием контрреволюционных организаций, именующих себя местными правительствами, сообщалось далее. Чехословаки действуют в союзе с белогвардейцами и контрреволюционным русским офицерством; в некоторых местах среди них находились французские офицеры. «Развернувшиеся события показали, — писал Чичерин, — что перед нами в данном случае мятеж белогвардейцев, реакционного офицерства и других контрреволюционных элементов против советской республики, поддерживаемый вооруженной силой чехословацких отрядов и опирающийся на эту силу»[289]. НКИД выразил уверенность, что представители держав Согласия не будут рассматривать разоружение чехословацких отрядов как акт недружелюбия и признают необходимость и целесообразность предпринятых советским правительством против мятежников мероприятий.
С выступлением Чехословацкого корпуса против советской власти в мае 1918 г. связана эскалация Гражданской войны в России. Если сначала советские историки рассматривали Чехословацкий корпус как непосредственного ее виновника[290], то в дальнейшем подход к этой проблеме стал более взвешенным. Несмотря на различия позиций, историки советской школы и эмигранты сходились в том, что особой заинтересованности в участии в Гражданской войне у военнослужащих Чехословацкого корпуса не было. Однако усилиями представителей военно-политических кругов Франции и Великобритании корпус был втянут в орбиту войны[291]. Чехословацкий государственный деятель Э. Бенеш вспоминал: «Наша армия в России для союзников являлась лишь одной из шахматных фигурок, (они) очень материалистически, просто даже безжалостно реалистически считали, что там столько-то людей, которыми можно пожертвовать в нужный момент…»[292]. Мятеж корпуса послужил поводом для вторжения держав Антанты в дальневосточные пределы России.
290
См., например:
291
См.: