4. Среди других функций языковой игры указывают обычно стремление развлечь себя и собеседника, а также стремление к самоутверждению—«триумф из-за исправности собственного интеллекта или же обнаружение у других отрицательной черты, от которой сам наблюдатель свободен, что пробуждает в нем фарисейское довольство собой» [Buttler 1968:12].
Самоутверждение путем осмеивания окружающего становится оправданной необходимостью в некоторых особых условиях общественной жизни, например в условиях советского тоталитаризма, когда мы остро чувствовали, что «все в бедной отчизне преступно иль глупо», и ничего не могли изменить, когда смех оставался единственным общедоступным способом борьбы с окружающим злом. Не случайно анекдот, занимающий весьма скромное место в нашей современной бурной общественной жизни, был любимым, чуть ли не единственным способом «отвести душу» в предшествующий семидесятилетний период нашей истории. «Юмор — это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи»,— писал А. Вампилов в записных книжках (цит. по карт. БАС). «Новая острота обладает таким же действием, как событие, к которому проявляют величайший интерес; она передается от одного к другому, как только что полученное известие о победе» [Фрейд 1925: 18—19]. Не правда ли, эти слова сказаны как будто о нас, о нашей недавней жизни?
б. Итак, языковая игра —это и замечательный учитель словесности, и забавный собеседник, и великий утешитель-психотерапевт. С этими функциями связана еще одна важная функция языковой игры, которую мы назвали бы маскировочной. Остановимся на ней несколько подробнее.
Маскировочная функция языковой шутки
Эта функция языковой шутки имеет прагматическую основу—касается не содержания описываемого, а отношений между говорящим и адресатом (адресатами), принятых ими соглашений: языковая шутка позволяет обойти «цен-зуру культуры». Бернард Шоу писал: «...для правды есть отдушина: то, о чем запрещается говорить всерьез, можно сказать в шутку» (Ларец острословов). Шутка позволяет «замаскировать» сообщение и благодаря этому выразить те смыслы, которые (по разным причинам) находятся под запретом. Можно указать на пять разновидностей подобных смыслов.
1. 3. Фрейд [1925] отмечает, что одна из важных функций языковой шутки заключается в удовлетворении агрессивности и склонности к обсценному, обычно подавляемых. Сальный разговор, «чрезвычайно излюбленный простым народом», в образованном обществе вытесняется, отвергается цензурой культуры. «Смеяться по поводу грубой сальности... нам было бы стыдно, или она показалась бы нам отвратительной»,—пишет Фрейд [1925:136]. Но для психики человека отречение от «первичных наслаждений» очень тяжело. Острота позволяет упразднить отречение, вернуть потерянное. Теперь, когда остроумие пришло нам на помощь, мы вновь можем смеяться над неприличным. Говорящий «прячется» за язык («А я что? Это язык так устроен!»). Именно с этим связан факт (иногда подвергающийся обыгрыванию): в непонятные слова и словосочетания слушающие склонны вкладывать бранный или неприличный смысл. Ср.: