Нередко невольный комизм вызывает и более резкую реакцию, чем насмешка. Вот показательный пример.
Офицер пришел на прием к Ростовцеву, который был заикой, и обращается с просьбой Ростовцев отвечает:
—Нет, почтеннейший! Этого нельзя! Государь не согласится.
—Помилуйте, Ваше Превосходительство. Вам стоит только заикнуться-
—Пошел вон!—загремел Ростовцев в бешенстве (Рус. лит. анекдот).
Вряд ли также было бы тактично предлагать кривым побеседовать между собой с глазу на глаз, а хромого упрекать за то, что в каком-то вопросе он хромает.
3. Мы указывали случаи, когда неуместность каламбура связана с индивидуальными особенностями слушающего. Гораздо чаще она объясняется характером самой ситуации, ее драматизмом или трагизмом. В наши дни неуместным, почта кощунственным каламбуром выглядела, например, неловкая фраза в ТВ-программе «Время»: «Землетрясение в Армении потрясло всех советских людей» (20 дек 1988 г.).
Мы отмечали во Введении, что языковая шутка позволяет легализовать смыслы, которые отвергаются цензурой культуры,—неприличные, дидактические, тривиальные, абсурдные, невежливые. Здесь мы столкнулись с противоположным явлением: вполне нейтральные смыслы оказываются под запретом именно из-за возникновения неуместной каламбурной двузначности.
4. Художественная литература адресована массовому читателю и не должна ориентироваться на индивидуальные особенности отдельных читателей, она может говорить не только о веревке, но и о повешенном. И все-таки правила речевого такта действуют и здесь. В частности, здесь особенно нежелателен невольный комизм.
Непримиримым борцом с неосознанными каламбурами был А Крученых [1922; 1924]. Он отмечал, что удачный каламбур «усиливает и обогащает звучание стиха», но в речи встречается громадное количество неосознанных, неуместных каламбуров, сдвигов, которые способны, особенно при чтении вслух, «превратить в фарс любую оду», напр.: «И шаг твой землю тяготил» (ишак, у Брюсова). Отсюда призыв —«учредить особую “сдвиговую милицию” для своевременной ловли сдвигов у зазевавшихся авторов» [А Крученых 1924:35]. В число «зевак» попадает у Крученых Пушкин! «Разобрав только 1Л Пушкина», А Крученых нашел у него 7000 «незаконнорожденных» — неосознанных каламбурных и сдвиговых строк, как, например, следующие:
Проклятье, меч и крест и кнут (На Фотия) [«Бедные меч и крест—они икают!»— замечает Крученых].
Со сна садится в ванну со льдом (Евгений Онегин) [«Сосна садится сольдом»].
Он с трепетом к княгине входит (Евгений Онегин) [входит стрепетом (птица)] 5
Крученых дает этих «незаконнорожденных», как он их называет, в систематизированном виде:
Иканье и за-ик-анье Евгения Онегина (И к шутке, с желчью пополам,И кучера вокруг огней)\
Узки ильвы из Евгения Онегина (Все те же ль вы?\ Сердечный друг,уж я cmapaS)\
икра а 1а Онегин (Партер и кресла, всё кипит»)',
носатые стихи: Но с рассудком вновь заспорит.~ (Евгений Онегин); Но с банкой странствуя пустою... (Послание Лиде) [у Лиды нос бочкой, да еще пустою!..]; Но с пламенной, пленительной, живой» (Голицыной) [у Голицыной пламенный нос].
5. Совершенно очевидно, что А Крученых излишне придирчив при «перетряхивании пушкинской тоги»: во многих из приводимых им примеров двусмысленность в стихах не возникает, даже при чтении вслух. Однако его предостережение против неосознанных и неуместных каламбуров все-таки вполне своевременно. Вяч. Иванов писал по этому поводу: «Крученых нашел у Пушкина “сдвиг”, т. е. амфиболию: Со сна садится в ванну сольдом. Думаю, что если бы он указал на этот “сдвиг” Пушкину, последний или расхохотался бы, либо подосадовал (...) Пушкин, думается, этого сдвига отнюдь не желал».
Не менее щепетильными, чем Крученых, оказываются в отношении к невольным каламбурам и некоторые другие авторы. В романе «Дар» В. Набокова поэт, Федор Константинович, забраковал мелькнувшую в голове строчку, «лирическую возможность»: Благодарю тебя, Россия, за чистый и крылатый дар — из-за словосочетания чистый и крылатый, вызывающего, по мнению поэта, ненужные ассоциации («Икры. Латы. Откуда этот римлянин?»).
5
Этот каламбур неоднократно обыгрывал еще А Чехов, напр.: