– Разве только в образе жизни дело? Испанцы, если я не ошибаюсь, устроили здесь кровавый террор, – сказал я.
Картавый отрицательно покачал головой.
– Вовсе не в терроре дело. Нельзя входить в чужой монастырь со своим уставом. Когда чужеземцы внедряются в обособленное этнографическое государство, каким было государство инков, происходит катастрофа. Для Европы, где народы перемешивались друг с другом многие века подряд, это не страшно, а даже полезно – шел взаимный обмен культурами. Для инков же такое вливание чужой крови оказалось смертельным. У каждой этнической группы есть элемент невосприимчивости к какой-либо иной нации. И у людей, кстати, тоже. Например, мы с тобой взаимно невосприимчивы друг к другу.
Он рассмеялся, глядя на меня одним глазом, отчего у меня по спине прокатилась холодная волна.
Спал я со связанными руками и ногами, если, конечно, это можно было назвать сном.
Чтобы не привлекать внимания индейцев, Картавый приказал охраннику объехать поселение токано стороной. Джип, даже при всей своей сверхпроходимости, с трудом преодолевал бездорожье, и мы едва ли не через каждые сто метров выходили из машины и выталкивали ее из очередной ямы.
Ориентиров не было никаких, и я гонял машину из стороны в сторону, надеясь обнаружить свои следы или зарубки от мачете на стволах деревьев. Скоро водителю это надоело, и за руль сел я.
Мы отъехали от поселения индейцев километров на двадцать – двадцать пять, когда я начал узнавать местность. Ручей с обрывистыми берегами, деревья с мощными стволами, поросшие лианами скалы, напоминающие гигантские мшистые кочки. Когда джип накрепко засел в плотных зарослях, мы взяли с собой аккумуляторные фонари и пошли пешком. Я продирался сквозь кусты первым, проделывая проход при помощи мачете, за мной, с винтовкой наперевес, следовал охранник, картавый замыкал. Последние полчаса мы шли молча. Я, как мог, следил за картавым. Если вдруг выяснится, что он знает о пещере Красного Солнца, то казнь моя состоится прямо у входа в нее.
Я уже видел сквозь заросли ломаный край скалы, на противоположной стороне которой был вход в пещеру, где я не так давно надышался смертельными спорами. Охранник и картавый шли следом за мной и не проявляли признаков беспокойства. Уставший от долгой работы, я после каждого взмаха мачете все дольше отдыхал, и это давало мне возможность спланировать свои действия. Во-первых, картавый может потащить меня в пещеру за собой. Во-вторых, он может уловить незнакомый запах и завязать рот и нос влажным платком. И в-третьих: в пещере, что вполне вероятно, нет никаких сокровищ. Все три варианта рано или поздно подводили меня к смерти.
Картавый уже увидел изображение двуглавой змеи над входом в пещеру, обогнал меня и застыл перед каменными воротами. Мы с охранником встали за его спиной.
– Потрясающе, – прошептал картавый. – Это похлеще, чем Ворота Солнца, которые обнаружены на берегу Титикака. Ты молоток, динозавр. Жаль только, что человечество так и не узнает имя первооткрывателя, – добавил он с мрачным намеком и перешел на испанский: – Времени не тратим. Включаем фонари, и – вперед. Динозавр первый, ты, – он посмотрел на охранника, – второй. Ну а я за вами.
– Я не пойду, – сказал я и демонстративно сел на землю. – У меня клаустрофобия.
– Чего-чего? – Картавый поднял брови. – Это какая у тебя еще фобия?
– Я боюсь замкнутого пространства, – пояснил я. – Начинается истерический припадок. Едет крыша, и я перестаю отвечать за свои поступки.
– Что ты мелешь, динозавр? С каких это пор ты стал бояться замкнутого пространства?
– С рождения. Я никогда не пользуюсь лифтом, не хожу в кинозалы и не спускаюсь в подвалы.
– Как же тебе удалось вытащить дракончика? – спросил он, подозрительно глядя на меня.
– Я нашел его в огромной галерее, а до нее минуты три ходу, и там, помимо этого, светло. Если бы не страх, я бы вынес из этой пещеры намного больше.
– Что-то слабо верится в твою легенду.
– Это твое дело – верить мне или нет, но в пещеру я не пойду. Можешь сразу пристрелить меня.
Картавый, вынув из кармана пистолет, шагнул ко мне.
– А ведь пристрелю, – сказал он. – Мне это не трудно сделать. Шпок – и нету.
– Приступай, – ответил я.
Картавый понял, что пистолет в этом случае – слабый аргумент. Он снова затолкал его в карман.
– Если ты думаешь перехитрить меня и драпануть в сельву, то напрасно это делаешь.
– Мне некуда бежать.
– Вот это ты правильно подметил. Кругом анаконды, крокодилы, каннибалы, причем все голодные. Что тебе среди них делать? Идем с нами. Я, как родная мама, буду все время гладить тебя по головке и петь на ушко колыбельную. Тебе не будет страшно, честное слово!