Въ это время случился въ городѣ большой голодъ, а казна царская опустѣла, и не на что было покупать въ другихъ странахъ хлѣба. Вотъ младшій братъ и говоритъ:
— Ведите меня къ царю: я дамъ ему денегъ, сколько надо!
Свели его, какъ онъ просилъ, къ царю (не узналъ его царь), и обѣщалъ онъ тамъ каждое утро выдавать денегъ столько, сколько нужно будетъ.
Вотъ беретъ нашъ молодецъ каждое утро изъ-подъ подушки золото и выдаетъ царю. Слава про него пошла повсюду.
А была у царя стряпуха-колдунья, злая и завистливая баба. Не даетъ ей спать по ночамъ удача нашего молодца. Колдовала, колдовала, и узнала- таки, откуда онъ беретъ деньги. Обрадовалась старуха, подобралась разъ ночью къ молодцу, да и украла у него сердечко чудесной птички. На утро пришли отъ царя за золотомъ; нашъ молодецъ подъ подушку, хвать, — нѣтъ ничего. Что такое? Туда, сюда, — нѣтъ, да и все! А старуха въ это время нашептываетъ царю, что, дескать, пріѣзжій молодецъ обманываетъ всѣхъ и ничего у него нѣту: было тамъ кое-что, немного, да все вышло. Разсердился царь и выслалъ своего брата вонъ изъ города. Что дѣлать нашему молодцу? Надѣлъ онъ шапку-невидимку и ходитъ себѣ по городу, разузнаетъ, кто укралъ у него сердечко пташки.
«Пойду, думаетъ онъ разъ, — на царскую кухню: не говорятъ ли тамъ чего!» Пришелъ на кухню, а стряпуха-колдунья какъ разъ въ это время моетъ посуду.
— Погоди, говоритъ она сама съ собою, — послѣдній разъ тутъ на кухнѣ вожусь, съ завтрашняго дня буду жить богачкою.
«Эге!» смекнулъ молодецъ, подобрался къ стряпухѣ, схватилъ ее, посадилъ на коверъ-самолетъ да и поднялся выше лѣса стоячаго, чуть пониже облака ходячаго. Обомлѣла колдунья, а нашъ молодецъ снялъ съ себя шапку-невидимку и говоритъ колдуньѣ:
— Вотъ я тебя, старую, сейчасъ спихну внизъ, если ты не отдашь мнѣ то, что украла!
Испугалась старуха, завизжала и отдала птичкино сердечко. Молодецъ полетѣлъ въ городъ, прямо къ царю, да и открылся, кто онъ такой. Обрадовался царь. Крѣпко цѣловались братья, встрѣтившись послѣ долгой разлуки, вспомнили старое время и рѣшили провѣдать родину.
Прилетѣвъ на коврѣ-самолетѣ въ родной городъ, они прежде всего разсчитались съ злодѣемъ солдатомъ, потомъ отыскали добраго повара и щедро наградили его.
Старшій братъ, царь, возвратился въ свое государство, а младшій остался на родинѣ.
II.
Лгунъ Микула.
Пошелъ одинъ мужикъ, Микула по бѣлу-свѣту лгать. Идетъ онъ. Навстрѣчу ему попадается другой мужикъ.
— Куда идешь? спрашиваетъ Микулу.
— Лгать иду!
— Пойдемъ вмѣстѣ!
— Пойдемъ!
Пошли; долго ли, мало ли шли, — вдругъ Микула останавливается.
— Гляди, кричитъ, — лисица побѣжала!
Товарищъ его смотритъ по сторонамъ.
— Гдѣ, гдѣ?
— Ну, братъ, говоритъ Микула, — не пойду съ тобой: не годишься мнѣ въ полыгатые![1].
Пошелъ Микула дальше одинъ; немного пройдя, встрѣчаетъ другого мужика.
— Куда идешь? спрашиваетъ его мужикъ.
— А лгать, братъ, иду!
— Пойдемъ вмѣстѣ!
— Пойдемъ!
Пошли; долго ли, мало ли шли, — вдругъ Микула останавливается.
— Гляди, кричитъ, — лисица побѣжала!
А товарищъ его посмотрѣлъ въ другую сторону, да и говоритъ:
— А вотъ тамъ, гляди, такъ двѣ лисицы!
Обрадовался Микула.
— Ну, братъ, вотъ ты годишься мнѣ въ полыгатые! Пойдемъ.
Пошли; шли, шли, пока темно стало, и попросились въ деревнѣ ночевать, Микула въ одну избу, а его товарищъ — въ другую.
Вошелъ Микула въ избу, сѣлъ на лавку. А на полу капуста разложена была. Посмотрѣлъ Микула на эту капусту да и говоритъ хозяевамъ:
— Что это, братцы, у васъ такое?
— Какъ что! развѣ не видишь, — капуста!
— Капуста! какая жъ это, братцы, капуста; развѣ такая она бываетъ?
— Ну, а какая жъ?
Подбоченился Микула и говоритъ:
— Вотъ у насъ капуста — четыре человѣка на одномъ листѣ черезъ рѣку переплываютъ!
Ахнули хозяева.
— Что ты говоришь такое, нетто можетъ быть такая капуста?!
— Хотите, — вѣрьте, хотите, — нѣтъ, а я правду говорю.
— Не можетъ быть! кричатъ хозяева: — спорить будемъ, что нѣтъ такой капусты!
— Ну, давайте, заложимся[2], коли такъ, говоритъ Макула, — на сто рублей. Хотите?
— Давай, заложимся, говорятъ, — а только какъ же мы узнаемъ, правду ты говоришь, аль нѣтъ? Кто насъ разсудитъ?
— Э, пустое! махнулъ Микула рукой, — вотъ тамъ въ сосѣдней избѣ мой землякъ ночуетъ: подите, спросите его!
Заложились; хозяева положили на столъ сто рублей, и Микула положилъ. Пошли спрашивать земляка: