Вообще первые пожалования титулов русским дворянам были сделаны не Петром, а императором Священной империи – это графский титул Г. И. Головкину (1707 г.), Апраксиным (1710 г.), баронский П. П. Шафирову (1709 г.)[206] и др.
Такая система возведения в ряды титулованной знати может свидетельствовать о том, что в Европе вполне серьезно относились к введению в России европейских титулов, уравнивая тем самым русское и европейское дворянство. И это происходило несмотря на «шутейство» Петра, возводившего в графское достоинство Н. М. Зотова (1710 г.). Кстати, потомки Зотова в дальнейшем редко пользовались своим титулом.
Свое представление об этапах развития источниковедения в России А. А. Зимин изложил в статье, опубликованной в 1969 г.[207] Возможно, здесь изложены наблюдения автора, возникшие раньше, при работе над рукописью книги о Слове о полку Игореве. А. А. Зимин выделяет несколько этапов развития источниковедения в русской исторической литературе. Первый из них – это «источниковедение факта», когда исследователи (конца XVIII – начала XIX вв.) по возможности всесторонне рассматривали один памятник. Сначала это касалось таких древних уникальных памятников, как Тмутараканский камень, грамота великого князя Мстислава. Позднее появились источниковедческие труды, в которых исследовались однотипные источники (жития святых, публицистические произведения и др.). Однако, такое изучение могло привести к просчетам, особенно когда речь шла о массовых источниках с устойчивым формуляром[208].
Следующий этап связан с трудами А. А. Шахматова, который создал новую методику источниковедения: автор опирался не на отдельные источники, а на их систему. Это уже «источниковедение системы фактов». Шахматов применил этот метод, изучая летописи: он привлекал не отдельные своды, а всю их совокупность. Позднее этот же метод использовал Л. В. Черепнин, изучая акты. Его разрабатывали и другие историки, изучавшие иные разновидности источников[209]. Этот метод в значительной степени позволяет избегать субъективного истолкования текстов.
Следующий этап связан с работами историков XX в., когда «источниковедение системы фактов» органически слилось с изучением эпохи создания различных источников. Здесь автор исходит из положения, что источники выступают «в качестве средства активного влияния их творцов на ход событий» времени создания конкретных памятников[210].
Источник, как полагал А. А. Зимин, синтетичен. «Он является результатом взаимодействия различных аспектов деятельности и воззрений человека и требует поэтому всестороннего анализа»[211]. Такой подход к изучению средневековых источников требует комплексного исследования, анализа с привлечением вспомогательных исторических дисциплин, а также современных технологий.
Статья А. А. Зимина подводила итоги многолетней работы самого автора и одновременно указывала на слабые стороны источниковедческого анализа в работах историков, изучавших лишь конкретные источники, спорные вопросы реконструкции текста, а также сближения методов исторического исследования с методами точных наук.
Филигранный источниковедческий анализ, который мы находим в работах Зимина, делал его выводы часто безупречными и с трудом поддающимися опровержению. В этом сила и неувядаемая актуальность исторических исследований А. А. Зимина. Посмертные издания его монографий продолжают вызывать споры в научном сообществе и в широких кругах читателей. Очень жаль, что сам Зимин, остро чувствовавший подчиненность отдельных исследований сиюминутной конъектуре, не может принять участие в этих дискуссиях.
Деятельность Русского генеалогического общества[212]
Развитие генеалогии в России XIX в. тесно связано с интересами дворянства: публикуются источники, отражающие историю дворянских семей – родословные и разрядные книги, частные акты и др.[213] Первые генеалогические справочники (П. В. Долгорукова и А. Б. Лобанова-Ростовского) содержат росписи дворянских родов. По истории отдельных семей издаются специальные работы.
В последней четверти века внимание историков заостряется в основном на вопросах происхождения сословий, роли дворянства в образовании государственного аппарата и сословных учреждений России, его участия в политических событиях русской истории. В советской историографии уже отмечалось, что этот интерес в какой-то мере связан с кризисом, который переживало тогда дворянство[214].
207
213
См. подроб.: