В обстоятельном предисловии к публикации излагались законодательство о составлении и подаче росписей, история Палаты родословных дел, судьба росписей в XVIII – XIX вв. и их источниковедческий обзор. Кроме текстов родословий Н. В. Мятлев предполагал издать и реестры росписей[226]. Он составил подробный список утраченных росписей (около 100) и указал личные архивы, где могли храниться подобные материалы (в частности, архив Н. Н. Какина). Но намеченное на 1912 г. издание так и не было осуществлено.
Основная научная деятельность общества отразилась в работах, опубликованных в четырех выпусках «Известий Русского генеалогического общества» (частично это доклады, прочитанные на заседаниях). В предисловии к первому выпуску редакция определила цели издания. «Известия» являлись «научным историческим органом, посвященным преимущественно изучению наименее разработанных отделов русской исторической науки[227]. Редакторы сознавали, что публикуемые работы будут освещать частные вопросы, «которые обегаются общими историками по мелочности и сравнительной их незначительности, нередко оказывающейся мнимой». Но все же «выяснение родственных связей, той среды, которая окружала исторического деятеля, иногда оказывается гораздо многозначительнее, чем можно было бы предполагать[228].
Хотя большинство работ действительно отличается «мелочностью и незначительностью» исследуемых вопросов, в «Известиях» явно виден интерес к русской средневековой генеалогии. Статьи Н. П. Лихачева, Д. Ф. Кобеко, Н. В. Мятлева выделяются тонкостью источниковедческого анализа, авторы собрали максимальное количество известий из русских источников о деятельности и родственных связях отдельных лиц, а издания родословных документов подготовлены на высоком научном уровне.
Группа статей, изданных в «Известиях», посвящена анализу отдельных родословных росписей XVII в. Н. В. Мятлев в статье о происхождении Левшиных показывает эволюцию легенды о выезде их родоначальника Сувола Левенштейна к Дмитрию Донскому в родословных документах Левшиных с конца XVII в. до начала XIX в. Окончательный вывод категоричен: «Никакого подтверждения в летописях или иных достоверных источниках эта легенда о происхождении Левшиных не находит и, вероятнее всего, возникла не раньше конца XVII в., а потому… должна быть признана фантастической и совершенно отвергнута»[229].
Н. П. Лихачев проанализировал роспись рода Лихачевых конца XVII в., поданные к ней документы и составил подробную роспись[230]. Он опубликовал и дело Головкиных, составленное в Палате родословных дел. Этот разбор во многом перекликается с его более ранней критикой актов Головкиных. Опираясь на опыт европейской дипломатики, Н. П. Лихачев отметил, что грамоты, составленные в монастырях, часто бывают поддельными[231]. Отметив все несообразности грамот и росписи, он пришел к выводу: «…вся беда вышла из-за того, что Головкины, воспользовавшись вкладной книгой (Троице-Сергиева монастыря. – М. Б.), не догадались восполнить ее подлинными вкладными или данными грамотами; распределяя поколения по соображению, руководствуясь главным образом отчеством, составители родословной росписи жестоко напутали и ввели в заблуждение Палату родословных дел»[232].
Ряд мелких заметок поместил в «Известиях» Д. Ф. Кобеко; в основном они посвящены исправлению ошибок в росписях Нагих, Трубецких, авторами которых были Г. А. Власьев. Н. В. Мятлев и др. Интересна его статья о крестьянской ветви рода Строгановых. Отметив, что в начале XVII в. эта семья разделилась на две ветви – именитые люди и крестьяне, Д. Ф. Кобеко указал, что историки изучали родословие именитых людей, «роспись крестьянской ветви этого рода оставалась в забвении»[233]. Это была единственная статья историка прошлого века о крестьянской семье.
Другая работа Д. Ф. Кобеко посвящена дьякам Щелкаловым. Отметив их неродовитое происхождение, автор устанавливает родственные связи Щелкаловых с членами московского двора и «врастание» их в правящую верхушку[234].
Из собственно источниковедческих работ кроме статьи Н. П. Лихачева о Государеве родословце в «Известиях» была опубликована статья В. В. Руммеля, где сравнивается текст рукописи Бархатной книги с текстом, опубликованным Н. И. Новиковым[235]. Фактически это самая полная работа, в которой даются описание рукописи Бархатной книги и ее разночтения с публикацией.
230
233
235