Первым договором, который определил существование московско-литовской границы и сферы влияния в восточноевропейском регионе двух крупнейших государств, было «перемирье вечное» от 31 августа 1449 г., которое было заключено между великим князем Московским Василием II Васильевичем и королем польским и великим князем Литовским Казимиром Ягайловичем[114]. Оба великих княжества (Московское и Литовское) только-только избавились от внутренних неурядиц, утвердили единодержавие и начали укреплять свое положение на международной арене. Безусловно, одним из главных мероприятий двух государств стало установление общей границы, с одновременной попыткой определения зависимых территорий.
Договор 1449 г. можно оценивать как своеобразный рубеж, после которого экспансия двух государств на восточнославянские земли приостановилась. Однако значение договора глубже. В нем декларировалось распределение сфер влияния между двумя крупнейшими государствами Восточной Европы. Приближалось завершение процесса объединения русских земель двумя центрами. В полной мере два лидера решали судьбу еще не присоединенных к их владениям независимых государств, которым было суждено стать добычей более мощных соседей.
В 1449 г. происходил определенный перелом в отношениях между двумя крупнейшими государствами Восточной Европы, когда стремление к дальнейшему увеличению территории на запад (для Московского великого княжества) и восток (для ВКЛ) неизбежно вело к военному конфликту. До конца XV в. полномасштабных войн между Московским великим княжеством и ВКЛ, по существу, не велось. Локальные столкновения территориальных интересов (из-за Ржевской земли, верхнеокских земель и др.), естественно, возникали. Существовали и определенные, обоснованные традицией, претензии на некоторые русские княжества и земли. Однако долгое время между Москвой и Вильной существовал значительный буфер еще нераспределенных территорий. Поэтому в отношениях между ними господствовало стремление к союзу перед лицом общего врага — Орды. Союзные отношения были закреплены династическими браками. Некоторое время Московское великое княжество находилось в русле политики великого князя Литовского Витовта. Именно тогда Москва сдала свои позиции в Смоленске, Вязьме, Верхнеокских княжествах, фактически не вмешивалась в действия войск ВКЛ против Новгорода и Пскова. Наконец во второй четверти XV в. внимание обоих государств было отвлечено внутренними проблемами. И вот в 1449 г. произошли серьезные изменения политической ситуации в Восточной Европе. Два крупнейших государства упорядочили свои отношения и распределили сферы господства. В дальнейшем, как выяснилось, далеко не все условия «вечного» мира исполнялись, и прежде всего московской стороной. Связано это с многочисленными причинами, одна из которых — недостаточное внимание центральной литовской власти к своим восточным рубежам, пренебрежение Казимиром IV интересами ВКЛ.
Распределение зон московского и литовского влияния в Восточной Европе в некотором смысле остановило и завершило процесс объединения русских земель Москвой и Вильной. По существу, договор 1449 г. не привел к значительным изменениям московско-литовской границы, он только очертил границу, которая существовала до этого. Точно описывался лишь небольшой неразграниченный до того момента участок Ржевской земли.
Необходимость твердого определения границ Ржевской земли стала актуальной, вероятно, только в середине XV в. До этого времени Ржев[115] часто переходил из рук в руки между Москвой, Вильной и Тверью[116]. Кроме того, внутренние непорядки в Великих княжествах Московском и Литовском во второй четверти XV в. долго не позволяли обратить внимание на пограничные вопросы. Неустойчивость владения Ржевом не способствовала стремлению к заботе о ее территориальном устройстве и границах.
Как выясняется, для реконструкции всего ржевского участка московско-литовской границы фрагмент грамоты 1449 г., повторенный в 1494 г., является недостаточным. Начальный и конечный отрезки этой границы отсутствуют.
Их помогают уточнить, казалось бы, второстепенные данные из посольских речей князя Тимофея Владимировича Мосальского (подробное описание захваченной вселукским наместником части соседней торопецкой волости Буец)[117], разводной грамоты великого князя Ивана III удельному волоцкому князю Борису Васильевичу (описание рубежа ржевской волости Вселук с новгородской волостью Лопастица)[118]. Таким образом, определяется место стыка литовской, московской и новгородской границ на северо-западе московских владений, доказывается обособленность (до 1478 г.) Ржевской земли от основной территории Московского великого княжества, выявляется специфика ржевской границы, которая проходила по заболоченной и лесистой местности, из-за чего даже в актах очерчивается только условно[119].
115
Таково тогдашнее название города Ржев, присутствующее в источниках рассматриваемого времени.
116
О перипетиях борьбы за Ржеву см.:
117
Прочитана в Москве 23 июля 1489 г., написана 30 мая того же года (СИРИО. Т. 35. № 8. С. 34).
119
Подробно о Ржевском участке московско-литовской границы см.: