Необходимой предпосылкой углубленного исследования истории русско-ливонских и русско-ганзейских отношений явилась публикация исторических источников в XIX — начале XX в. В первой половине XIX в. были изданы важнейшие нарративные источники, касающиеся интересующей нас темы: это прежде всего новгородские и псковские летописи, вышедшие в составе первых томов «Полного собрания русских летописей»,[5] а также ливонские хроники, опубликованные в двух сериях: «Monumenta Livoniae Antiquae» (t. I–V, 1835–1847) и «Scriptores rerum Livonicarum» (t. I, 1853; t. II, 1848). Первая публикация наряду с хрониками содержала и документы. Из документальных изданий отметим «Акты, относящиеся к истории Западной России», первый том которых (СПб., 1848) включает тексты отдельных русско-ливонских договоров XV в.
С середины XIX в. начинается интенсивное издание документальных источников, хранящихся в прибалтийских архивах. Для предварительного ознакомления с ними большое значение имел составленный К. Напьерским «Index corporis historici-diplomatici Livoniae, Estoniae et Curoniae» (т. I–II, 1833–1835), включающий регесты документов Кенигсбергского архива. В 1868 г. посмертно был издан подготовленный К. Напьерским сборник грамот по истории русско-ливонских отношений — «Русско-ливонские акты». Дополнением к сборнику являются «Отчеты о разысканиях в Рижском и Ревельском архивах по части русской истории Г. Гильдебранда»,[6] в которые автор включил опись 100 документов; из Рижского архива и 662 документов из Ревельского архива… В 1894 г. под редакцией А. Барсукова были изданы русские акты Ревельского городского архива XV–XVII вв. (РИБ, т. XV. СПб., 1894); издание насчитывает 137 актов. Дополняет издание А. Барсукова публикация А. Чумикова «Неизданные русские акты XV–XVI вв. Ревельского городского архива» (ЧОИДР, 1897, кн. 2). Особенно важно было как для изучения истории Ливонии в целом, так и русско-ливонских и русско-ганзейских отношений начатое Ф. Бунге в 1853 г. печатание ливонских актов — «Liv-, Est- und Curländisches Urkundenbuch»; 15 томов этого издания, прерванного первой мировой войной, включают документальные источники с конца XII в. по 1510 г.[7] Известия по истории русско-ливонских и русско-ганзейских отношений содержат также изданные в 1907–1938 гг. протоколы и акты ливонских сословных собраний[8]. Отдельные источники, важные для интересующей нас темы, печатались в сборниках «Archiv für die Geschichte Liv-, Est- und Curlands» (Bd. I–VII, 1842–1861)[9].
В 70-х годах в Германии сначала Историческая комиссия при Мюнхенской академии наук, затем созданное в 1870 г. Ганзейское историческое общество начали издавать ганзейские документы. Были предприняты две монументальные многотомные публикации, содержащие рецессы (резюме происходивших обсуждений и принятых постановлений) ганзейских съездов, а также различные документы и грамоты ганзейских городов — «Наnserecesse» и «Hansisches Urkundenbuch». В 1911 г. В. Шлютер осуществил критическое издание скры — устава немецкого двора в Новгороде, включающее все редакции[10].
Из русских изданий второй половины XIX — начала XX в. для нашей темы представляют интерес тома «Полного собрания русских летописей», содержащие московские летописные своды,[11] и пятый том «Собрания государственных грамот и договоров» (СПб., 1894), где были изданы тексты русско-ливонских и русско-ганзейских договоров XVI в.
Благодаря указанным публикациям в научный оборот был введен огромный фонд источников по истории русско-ливонских и русско-ганзейских отношений, на основе которого во второй половине XIX в. началось углубленное исследование русско-ганзейских отношений и в начале XX в. — русско-ливонских отношений интересующего нас периода.
Во второй половине XIX в. ведущая роль в исследовании русско-ганзейских отношений принадлежала русским ученым. Б 1879 г. вышла книга М. Н. Бережкова «О торговле Руси с Ганзой до конца XV в.». Автор дает обзор торговли в широких масштабах: он рассматривает торговые сношения с Ганзой и Новгорода, и Полоцка, истории ганзейско-русской торговли предпосылает очерк торговли Руси в доганзейскую эпоху. Как заметил А. И. Никитский,[12] такая широкая постановка темы имеет то положительное значение, что дает возможность обозреть целое, но в то же время она препятствует разработке отдельных вопросов, в частности о характере торговли, о степени активности русских купцов. Вследствие недостаточной разработки этих тем в книге М. Н. Бережкова сохранилось высказанное еще первыми историками Ганзейского союза мнение об отсутствии ограничений деятельности ганзейских купцов в Новгороде[13]. Недостатком работы М. Н. Бережкова является и то, что конкретную историю новгородско-ганзейских отношений он дает без показа той определенной политики, которая скрывалась за внешне случайным сцеплением событий, и эта история превращается у него в бесцельные чередования враждебных столкновений, ссор, примирений.
7
Liv-, Est- und Curländisches Urkundenbuch, Bd. I–XII, 1853–1910; 2-te Abt. Bd. I–III, 1900–1914.
8
Akten und Recesse der livländischen Ständetage, Bd. I, Lief. 1, 1907; Lief. 2–7, 1923–1933; Bd. II, Lief. 1–2, 1934–1938; Bd. III, Lief. 1–6, 1908–1910.
9
Более полный обзор изданий источников по истории Прибалтики см.:
10
Die Recesse und andere Akten der Hansetage von 1256–1430, Bd. I–VIII, 1870–1897; Zweite Abteilung — von 1431–1476, Bd. I–VII, 1876–1892; Dritte Abteilung — von 1477–1530, Bd. I–IX, 1881–1913; Hansisches Urkundenbuch, Bd. I–XI, 1876–1916; Die Nowgoroder Schra in sieben Fassungen von XIII. bis XVII. Jahrhundert… Hrsg, von W. Schlüter. Dorpat, 1911. — Публикации делопроизводственных материалов (книги таможенные, торговые и т. д.) мы не называем, так как для избранного нами аспекта исследований русско-ганзейских отношений (торговая политика) они интереса не представляют.
12
[Рец. на кн.:]
13
Там же, с. 7–8; см. также: