Анализируя ход сражения, И. Э. Клейненберг отмечает следующие моменты, обеспечившие новгородским морским силам победу: «Удачный выбор места для боя (равная возможность использовать как открытое море, так и запутанные протоки среди песчаных отмелей речного устья) и сосредоточение в этом месте превосходящих сил; полную неожиданность появления новгородских лодий для врага; стремительность их атаки; искусное маневрирование, которое позволило легким и подвижным русским судам свободно действовать там, где имевшие большую осадку вражеские корабли сели на мель; согласованность действий и быструю перестройку в зависимости от изменявшейся боевой обстановки (отказ от дальнейшего преследования первых двух орденских кораблей и атака всеми силами судов, севших на мель), стремление сойтись с вражеским кораблем борт к борту и решить исход боя взятием его на абордаж»[236]. Следует отметить также удачную координацию в битве на Нарове действий русских сухопутных и морских сил.
Количество лодий, которые участвовали с русской стороны в битве на Нарове, неизвестно. И. Э. Клейненберг полагает, что новгородцы могли выставить до 50 лодий. Основания для такого заключения следующие: в 1444 г., когда новгородцы готовили операции против Нарвы (эти операции не состоялись), они собирались отправить к Нарве 2500 человек на лодьях; ладья брала до 50 человек, следовательно, Новгород располагал флотом минимум в 50 лодий[237].
После сражения у устья Наровы орденские силы отошли к Нарве; туда же, по русскому берегу Наровы, двинулись русские войска, которые затем ушли в глубь страны[238]. Очевидно, после одержанной победы и ввиду отсутствия со стороны орденского войска попыток вторжения новгородское ополчение было распущено. Однако, когда русское войско ушло, орденские отряды вторглись в Вотскую землю и 13 дней безуспешно осаждали Ямгород. Позже орденский отряд под командованием ревельского комтура совершил еще одно вторжение в пограничные новгородские волости, зимой последовало ответное вторжение новгородцев[239]. На этом военные действия стихают.
Сражение на Нарове определило исход войны. Оно ясно показало, что Ливонский орден даже при помощи тех вспомогательных отрядов, которые ему удалось получить из Пруссии, вести победоносную войну против Новгорода не в состоянии. Тяжесть войны для Ливонии отметил даже Руссов, записавший в «Хронике», что магистр Гейденрейх Финке фон Оверберг «предпринял два тяжелых похода против русских»[240].
Между тем обострилось положение и внутри Ливонии. Торговые города, недовольные войной, нарушившей их торговлю, уже на своих съездах в 1444 и 1445 гг. советовали магистру заключить мир с Новгородом[241]. Теперь же, после понесенного Орденом серьезного поражения, они заняли еще более решительную позицию. 7 октября 1447 г. великий магистр пишет ливонскому магистру, что, по дошедшим до него слухам, ливонские города намерены отправить к нему посольство и просить об окончании войны с Новгородом, так как от этой войны «они устали»; если же война не будет кончена и мир не будет заключен, то города вынуждены будут искать себе другого господина. Великий магистр слышал также, что ливонские города собираются заключить союз с прусскими городами[242].
Военные неудачи в сочетании с оппозицией городов побуждали Орден стремиться к миру и искать посредников, которые взяли бы на себя дело примирения. Великий магистр предлагал кандидатуру наместника Выборга Карла Кнутссона, ливонский магистр вследствие частых конфликтов на почве торгового соперничества между Ливонией и Выборгом предпочитал посредничество Ревеля[243].
Новгород, несмотря на военное успехи, также не прочь был пойти на примирение с Орденом: задачу сокрушения Ордена Новгород перед собой не ставил. Орденская же агрессия была отбита, силам Ордена был нанесен значительный урон. Дальнейшее продолжение войны становилось ненужным, а вспышки острой социальной борьбы, происходившей в это время в Новгороде (волнения из-за «неправого суда» в 1445 г., «мятежъ велик» из-за литья неполноценных денег в 1447 г.[244]), заставляли новгородское правительство принимать меры к урегулированию внешнеполитических осложнений.
237
Там же, с. 121; о новгородских лодьях см.: История военно-морского искусства, т. I. М., 1953, с. 83.
239
Письма великого магистра комтуру Ротцена от 10 сентября 1447 г. и магистру орденских владений в Германии от 15 ноября 1447 г.: LUB, Bd. X, № 395; ПСРЛ, т. XVI, с. 191.
241
Рецессы съездов ливонских городов в Валке от 16 февраля 1444 г. и в Вольмаре от 12 декабря 1445 г.: LUB, Bd. X, № 13, 184.
242
Письмо великого магистра: LUB, Bd. X, № 385. — В середине XV в. прусские города вели борьбу с Тевтонским орденом.
243
Письма великого магистра наместнику Выборга Карлу Кнутссону от 7 октября 1447 г. и ливонскому магистру от 27 января 1448 г.: LUB, Bd. X, № 384, 411.