Выбрать главу

Требование о предоставлении новгородцам «чистого пути за море» впервые было выдвинуто в проекте договора с Орденом, который новгородские послы представили орденскому капитулу, заседавшему в Вендене в августе 1420 г. Это требование Орден отклонил самым решительным образом[366]. Несмотря на неудачу первой попытки, Новгород на протяжении ряда лет, вплоть до начала 40-х годов, когда надвигавшаяся война с Орденом оттеснила на задний план все остальные вопросы внешней политики, с удивительной настойчивостью вновь и вновь предъявлял Ганзейскому союзу требование, чтобы ганзейские города приняли на себя ответственность за ограбление новгородских купцов во время их поездок по морю.

Требование Новгорода вызывало противодействие Ганзы и приводило к длительным распрям между Новгородом и ганзейскими городами. Первая крупная распря возникла в 1420 г. Поводом к ней послужило ограбление новгородцев в этом году на Неве. Новгородские купцы были захвачены разбойниками и доставлены в Висмар. В числе грабителей оказались лица шведской национальности и бывшие граждане Любека[367]. Новгород потребовал, чтобы новгородские купцы были освобождены, а товар, отнятый у них, найден и доставлен в Новгород. До возвращения захваченных новгородцев и их товаров ганзейским купцам был запрещен выезд из Новгорода[368]. Возникший конфликт обсуждался на ганзейских съездах в Любеке в апреле и июне 1421 г.[369] В качестве контрмеры за задержание ганзейцев в Новгороде было принято постановление о запрещении поездок в Новгород[370].

Однако запрещение торговли с Новгородом, как обычно, не привело к полному разрыву торговых связей Новгорода с Западом. Этому способствовали активность новгородских купцов и позиция Нарвы и ливонского магистра. Уменьшение притока европейских товаров в Новгород новгородские купцы пытались возместить покупкой их в Нарве и Пскове[371]. Попытка Ревеля добиться прекращения торговли с русскими в Нарве успеха не имела: рат Нарвы ответил Ревелю, что между Орденом и русскими существует крестоцелование, по которому купцам обеих сторон гарантируется свободный и безопасный путь, и это крестоцелование Нарва нарушить не может[372]. Ливонский магистр Зигфрид Ландер фон Шпангейм также отказался присоединиться к запрету, ссылаясь на заключенный в начале 1421 г. мир с Новгородом[373].

Запрет торговли с русскими не соблюдали не только Орден и Нарва (не являвшаяся членом Ганзы), но и купцы других ливонских городов. Съезд ганзейских городов в Штральзунде в сентябре 1421 г. указал ливонским городам, что некоторые из их купцов ведут торговлю с русскими вопреки существующему постановлению[374]. Таким образом, распрю между Ганзой и Новгородом ливонские города стремились использовать для развития своей собственной торговли с Новгородом. Это стремление отвечало потребностям Новгорода, нуждавшегося в западных товарах, и способствовало усилению экономических связей Новгорода с Ливонией.

Выдвижение в русско-ганзейской торговле на первый план ливонских городов постепенно получило признание со стороны других ганзейских городов: ганзейский съезд в Любеке в мае 1422 г. поручил ливонским городам урегулировать конфликт с Новгородом.

Представители ливонских городов в августе 1422 г. в Нарве передали уполномоченным Новгорода освобожденных из рук разбойников новгородских купцов (захваченных в 1420 г. на Неве и затем доставленных в Висмар)[375]. В январе 1423 г. для окончательного урегулирования конфликта в Новгород прибыли послы ливонских городов: от Риги — Эггерд Беркгофф, от Дерпта — Тидеман Фос и Герман Бутеншоне, от Ревеля — Иоганн Пальмедаг. В течение 17 дней (с 22 января по 8 февраля) послы вели переговоры с властями Новгорода, происходившие большей частью на дворе новгородского епископа[376]. В результате переговоров 8 февраля 1423 г. был заключен договор.

Договор 1423 г. разрешал конфликт, возникший между новгородцами и ганзейцами из-за ограбления новгородских купцов Мирона, Терентия и Трифона на Неве в 1420 г. Ганзейские города должны были возвратить ту часть товара Мирона и его товарищей, которая попала в Висмар, а именно 14 корабельных фунтов и 8 ливонских фунтов воска; товар, оставшийся у разбойников, города должны были искать и, что найдут, возвратить новгородцам; за товар, который ганзейским городам найти не удастся, Новгород не должен был «взыскивать» с ганзейских купцов[377]. Таким образом, основной вопрос спора — об ответственности Ганзы за ограбления новгородцев на море — решался путем компромисса: ганзейские города брали на себя обязательство искать захваченный у новгородцев товар, новгородцы же обещали не подвергать репрессиям ганзейцев из-за товара, который найти не удастся.

вернуться

366

Тот факт, что Новгород предъявил Ордену требование о предоставлении новгородцам «чистого пути за море», не должен вызывать удивления: через владения Ордена проходили частично те морские пути, которыми пользовались новгородцы; кроме того, Орден в качестве фактического главы ливонской конфедерации всегда мог оказать давление на ливонские города, которые в ХV в. определяли политику Ганзы по отношению к Новгороду.

вернуться

367

Письма Любека ливонским городам и Новгороду от 26 августа 1420 г.: HR, Bd. VII, № 136, 137.

вернуться

368

Переписка ганзейских городов с Новгородом от 1420–1421 гг.: LUB, Bd. V, № 2373; HUB, Bd. VI, № 355; HR, Bd. VII, № 304, 308.

вернуться

369

Рецессы съездов: HR, Bd. VII, № 326, § 8; № 355, § 3.

вернуться

370

Письмо Любека Висмару, Ростоку, Штральзунду, прусским городам и немецкому купечеству в Брюгге от 1 июля 1421 г.: HUB, Bd. VI, № 379.

вернуться

371

Письмо немецкого двора Дерпту от 29 июня 1421 г.: HR, Bd. VII, № 312.

вернуться

372

Письмо рата Нарвы Ревелю от 1 августа 1421 г.: HUB, Bd. VI, № 389.

вернуться

373

Письмо Риги Любеку ранее 22 июля 1421 г.: HUB, Bd. VI, № 383.

вернуться

374

Письмо съезда ганзейских городов в Штральзунде ливонским городам от 21 сентября 1421 г.: HR, Bd. VII, № 389.

вернуться

375

Письмо Дерпта Ревелю от 15 августа 1422 г.: HR, Bd. VII, № 530.

вернуться

376

Отчет ливонских послов о переговорах в Новгороде: HR, Bd. VII. № 568.

вернуться

377

ГВНП, № 62.