Существенно изменился формуляр договора 1481 г. Если прежние новгородско-ливонские договоры начинались обычно с формулы «Се приѣхаша поолови нѣмечкыи въ Великии Новъгородъ… и взяша перемирье»,[608] то договор 1481 г. начинается с обычной для дипломатических документов, вышедших из канцелярии великого князя, формулы: «По божьей воле и по великихъ государей велѣнью царей русскихъ… се приѣхаша въ великихъ князей отчину, въ Великий Новгородъ… послове нѣмецкий… и добиша челомъ… и коньчали перемирье»[609]. Формула «по божьей воле… послове немечкыи… добиша челом» в формуляре сохранившихся русско-ливонских договоров впервые встречается в псковско-дерптском договоре 1474 г. Изменение формуляра не было, как мы уже отмечали, простой формальностью. Оно являлось показателем происшедшего в результате создания единого Русского государства изменения в соотношении сил между Россией и Ливонией.
Однако это изменение, как и успехи русского оружия в войне 1480–1481 гг., русское правительство не использовало, как это показывает содержание всех трех русско-ливонских договоров 1481 г., для того чтобы добиться от Ливонии уступок, означавших нарушение ее независимости. Целью ливонской политики великокняжеского правительства являлись подтверждение и расширение условий, благоприятствующих развитию торговли русских купцов в Ливонии, а также обеспечение мира на русско-ливонской границе. Обе эти цели достигались путем заключения русско-ливонских договоров 1481 г.
Русско-ливонские договоры 1493 г.
80-е годы XV в. были временем относительного затишья в русско-ливонских отношениях. Несмотря на успехи, достигнутые к этому времени великокняжеской властью на внутри- и внешнеполитическом поприще (присоединение Новгорода, ликвидация татарского ига), правительство Ивана III не имело возможности активизировать свою ливонскую политику, так как его внимание продолжали поглощать русские и восточные дела: вне рамок Русского государства оставалась Тверь, присоединенная лишь в 1485 г., враждебно вела себя Казань, поставленная на положение вассального государства только в результате похода русских войск в 1487 г. Орден, занятый в этот период внутренними делами — новой вспышкой борьбы с рижским архиепископом и городом Ригой (1481–1491 гг.),[610] также не мог предпринять активные действия против России. Поэтому в 80-х годах (точнее, после 1481 г.) никаких крупных конфликтов на русско-ливонской границе не происходило, хотя новый ливонский магистр Иоганн Фрейтаг фон Лорингофе (1485–1494) неоднократно жаловался на опасность со стороны русских. Эти жалобы были рассчитаны главным образом на то, чтобы в споре Ордена с Ригою склонить Ганзу на сторону Ордена, ибо магистр усиленно подчеркивал, что борьба Риги за независимость от Ордена может быть использована русскими для нападения на Ливонию[611].
В 1481–1483 гг. в соответствии с новгородско-ливонским договором 1481 г. для разбора «обидных дел», касающихся преимущественно ограбления русских купцов в Ливонии, в Нарве созывались съезды русских и ливонских представителей. Последний из трех предусмотренных договором съездов — съезд осенью 1483 г. — подтвердил перемирие еще на 2 года[612]. Затем перемирие подтверждалось съездами в 1485, 1487 и 1489 гг., каждый раз на 2 года[613].
Внимание правительства Ивана III в этот период продолжали занимать вопросы русской торговли в Ливонии. В 1487 г., когда в Новгороде велись переговоры о заключении договора с Ганзой, русская сторона потребовала включения в договор ряда статей, касающихся торговли и пребывания русских в Ливонии: о торговле новгородских купцов в Нарве, о вывозе лошадей из Ливонии, о Русском конце в Дерите и т. д.
Большинство этих статей повторяло аналогичные статьи новгородско-ливонского договора 1481 г., имевшие целью создать благоприятные условия для русской торговли в Ливонии. Но не довольствуясь обязательствами, полученными в этом вопросе от Ордена по договору 1481 г., Иван III хотел получить их также и от Ганзы, поскольку наиболее крупные ливонские города являлись членами Ганзейского союза. Ганзейские представители на принятие этих требований не согласились, ибо одно из направлений политики Ганзы по отношению к России заключалось в том, чтобы препятствовать развитию заграничной торговли русских купцов.
611
Переписка орденских чинов и ганзейских городов, относящаяся к 1482–1487 гг.: HR3, Bd. I, № 387, 463, 464, 481, 490, 526, 530, 532, 602, 603; Bd. II, № 164, § 46–47; Index, № 2234, 2239, 2250.
612
Г. Козак считает, что на этом съезде русские потребовали передачи им в качестве залога [исполнения] требований, которые великий кпязь предъявлял 73 городам, пограничной территории архиепископской области Пурнау (
613