Договор 1487 г. — первый договор, заключенный между Ганзой и Новгородом после того, как он вошел в состав единого Русского государства. По существу это договор между Русским государством и Ганзейским союзом. Этим определяется его значение.
Договор состоит из введения, семи статей и заключения. Во введении сообщается о прибытии в Новгород, «отчину великого князя», немецких послов: от Дерпта — бургомистра Тимана Геркена и ратмана Иоганна Гаке, от Ревеля — бургомистра Иоганна Рутерта и ратмана Лодевиха Круфта, которые от имени 73 немецких городов заключили мир с наместниками великого князя от 25 марта до 25 марта на 20 лет.
Первая статья договора содержит обоюдную гарантию (для немецких купцов в Новгородской земле и для новгородских купцов в «Немецкой земле») «чистого пути» и беспрепятственной торговли, причем указывается, что купцы должны приезжать и уезжать, а также торговать «по старым грамотам и по этой грамоте, по старому крестному целованию и по этому крестному целованию, безо всякой хитрости». Эта статья в том или ином варианте встречается во всех новгородско-немецких (новгородско-ганзейских и новгородско-ливонских) договорах начиная с договора 1189–1199 г. Повторяемость ее естественна, ибо взаимная гарантия беспрепятственного проезда и торговли купцов является краеугольным камнем торговых сношений между любыми сторонами. Рассматриваемая с этой точки зрения статья в равной мере отвечала интересам Новгорода и Ганзы. Но взятая в конкретно-исторической обстановке второй половины XV в. в связи с требованиями, выдвигавшимися сначала Новгородом, а после его подчинения Москве великокняжеским правительством, эта статья должна быть признана соответствующей в первую очередь интересам Ганзы, ибо сохранение «старины» в сфере торговли означало и сохранение тех условий торговли между новгородцами и ганзейцами в Новгороде, отмены которых добивалась русская сторона.
Вторая статья договора повторяла встречавшееся в более ранних новгородско-ганзейских договорах (в частности, в Нибурове мире 1392 г.) положение о том, что в случае распри Новгорода с его соседями — Швецией, Орденом или Нарвой — немецкие купцы в Новгороде не должны задерживаться. Эта статья была направлена против стремления Новгорода в случае конфликтов со своими соседями, особенно с Орденом, рассматривать ганзейских купцов как принадлежавших к враждебному лагерю и соответственно подвергать их репрессиям. В то же время статья отвечала желанию ганзейцев (высказанному, в частности, во время переговоров 1487 г.), чтобы русская сторона признала тот принцип, что «дела земли», т. е. Ордена, не являются «делами купца», т. е. Ганзы, и таким образом ганзейским купцам в случае русско-ливонских конфликтов была гарантирована безопасность. Но действительная ценность этой гарантии была невелика, ибо реальная политическая обстановка показывала русскому правительству, что «дела купца» и «дела земли» тесно связаны и чем дальше, тем больше усиливалась зависимость ганзейской торговли от позиции Ордена, а это заставляло русские власти рассматривать Орден и Ганзу как силы, принадлежавшие к одному лагерю.
Третья и четвертая статьи договора являются новыми для формуляра новгородско-ганзейских договоров.
Третья статья касается давно наболевшего вопроса об ответственности Ганзы за ограбление новгородских купцов во время их поездок по морю. Этот вопрос впервые был поставлен новгородским правительством еще в начале 20-х годов XV в. в связи с ограблением новгородских купцов пиратами, происходившими из ганзейских городов. Возникшая между Новгородом и Ганзой распря закончилась подписанием договора в 1423 г., по которому ганзейские города брали на себя обязательство искать ограбленный у новгородцев в 1420 г. товар, новгородцы же обещали не подвергать репрессиям немецких купцов из-за товара, который найти не удастся[654]. Согласно буквальному смыслу договора 1423 г., действие этого решения на будущее не распространялось. В дальнейшем новгородское правительство не раз ставило перед Ганзой вопрос о гарантии новгородцам «чистого пути за море», но постоянно наталкивалось на упорное противодействие. Решить спор о «чистом пути за море» для новгородцев удалось только по договору 1487 г.
Третья статья договора гласит: «Если случится новгородскому купцу зло на море от злых людей, которые имеют дом в 73 городах, то 73 города должны их наказать смертью и должны новгородскому купцу возвратить его товар. Если же случится зло от других злых разбойников, и 73 города получат известие [об этом], то они должны сообщить о разбойниках наместникам великого государя в Великий Новгород, отчину великого государя, по крестоцелованию, и если сумеют они захватить злых людей, то должны они наказать их смертью и новгородскому купцу его товар возвратить. Также если случится ущерб в Новгородской земле немецкому купцу или его товарам, то должны наместники великого князя в его отчине, в Великом Новгороде, искать злых людей, и если найдут они злых людей, то должны наказать их смертью и немецкому купцу возвратить его товар, и из-за злых разбойников не должны новгородские купцы задерживаться ни в Риге, ни в Дерите, ни в Ревеле». Согласно этой статье Ганза принимала на себя обязательство отвечать за ущерб, причиненный новгородским купцам на море «злыми людьми» — пиратами. При этом предусматривалось два случая: 1) если «злые люди» имеют дом в 73 городах, т. е. являются уроженцами ганзейских городов, то ганзейские города обязаны искать их и, если найдут, казнить, а товар возвратить новгородцам; 2) если же новгородцы пострадали от других «злых людей», т. е. не являвшихся выходцами из ганзейских городов, то города, в случае если они получат известие о них, обязаны сообщить великокняжескому наместнику, а также принять меры для отыскания товаров новгородцев. Вторая часть статьи трактует ответственность Великого Новгорода за ущерб, который может быть причинен немецким купцам в Новгородской земле. В этом случае Новгород принимает на себя обязательство, аналогичное тому, которое дала Ганза. Таким образцом, обе стороны брали на себя равные обязательства. Но по существу эта статья отвечала интересам русского купечества, ибо удовлетворяла требование Новгорода, до сих пор упорно отклонявшееся Ганзой.