Трудности, стоявшие в этой ситуации перед Россией, усугублялись тем, что в последних десятилетиях XVI в. еще не были в полной мере преодолены последствия хозяйственного разорения предшествующего времени. Одновременно с развитием крепостнической политики в стране усиливались классовые противоречия, которые в начале XVII в. вылились в крестьянскую войну. Поэтому русское правительство должно было действовать очень осторожно, избегая рискованных внешнеполитических решений, которые могли бы вовлечь Русское государство в серьезный международный конфликт.
В этих сложных условиях русскому правительству предстояло вести борьбу за восстановление своих позиций на Балтике.
Глава I.
Международные отношения в Восточной Европе в период существования польско-шведской унии и балтийский вопрос
«Бескоролевье» 1587 г.
Россия и Швеция в борьбе за внешнеполитическую ориентацию Речи Посполитой. Возникновение польско-шведской унии
Система международных отношений, сложившихся в Восточной Европе по окончании Ливонской войны, регулировалась рядом соглашений, заключенных между тремя государствами — главными участниками войны — Речью Посполитой, Россией и Швецией. Что касается взаимоотношений Речи Посполитой со Швецией, то из-за острого спора о правах на Северную Эстонию, которую, Речь Посполитая как правопреемник Ливонского ордена считала своей собственностью, между этими государствами в первой половине 80-х годов так и не было заключено какого-либо соглашения[12]. Отношения между Россией и Речью Посполитой регулировались Ям-Запольским договором о перемирии, заключенным в начале 1582 г. на 10-летний срок[13]. Подписанием этого договора на довольно длительный срок исключалась активность русской внешней политики по отношению к польской Прибалтике. Что касается Швеции, то взаимоотношения России с ней регулировались в 80-х годах рядом соглашений о перемирии, заключавшихся каждый раз на сравнительно небольшие сроки. Таким образом, Россия, казалось бы, имела формальную возможность в подходящий для нее момент возобновить борьбу со Швецией за порты на побережье Финского залива, и в этой борьбе она могла рассчитывать на успех, так как, несмотря на ослабление страны в ходе Ливонской войны, явный перевес сил был на ее стороне. Однако активность русской политики сдерживало еще одно соглашение, заключенное между Россией и Речью Посполитой летом 1582 г.[14]
По этому договору условия Ям-Запольского перемирия были распространены на города Северной Эстонии, входившие в состав Шведского королевства, т. е. всякое нападение на эти земли приравнивалось бы к нападению на собственные земли Речи Посполитой. Соглашение, таким образом, ставило Речь Посполитую по отношению к России в роль своеобразного гаранта сложившейся (и невыгодной для русских национальных интересов) системы русско-шведских отношений.
В сложившейся ситуации переход к активной внешней политике в данном регионе был для России возможен лишь в том случае, если бы в международном положении Речи Посполитой произошли такие перемены, которые либо связали ее внешнеполитическую активность на восточном направлении, либо сделали ее не заинтересованной в выполнении соглашения 1582 г.
В середине 80-х годов не было оснований ожидать подобных перемен. Внешняя политика польского короля Стефана Батория носила ярко выраженный антирусский характер. Группировавшиеся вокруг короля политики, среди которых выделялся энергичный коронный канцлер Ян Замойский, старались склонить шляхту к разрыву мирных соглашений с восточным соседом[15]. В условиях постоянной угрозы войны со стороны Речи Посполитой вопрос о выходе к Балтийскому морю в эти годы отошел для русского правительства на задний план — вся его деятельность сосредоточилась на подготовке к обороне страны от ожидаемого нападения польско-литовских феодалов. 25 декабря 1586 г. на заседании «освященного собора» и боярской думы был принят русский план ведения войны, но уже в ближайшие дни в Москву пришло известие, что «литовского короля Стефана не стало»[16]. В Речи Посполитой наступило «бескоролевье», во время которого страна не могла вести активную внешнюю политику. Война со стороны Речи Посполитой России больше не угрожала. Напротив, сложилась ситуация, открывшая русскому правительству целый ряд возможностей для борьбы за реализацию внешнеполитических планов, в том числе и тех, которые касались Прибалтики.
12
Подробнее о характере польско-шведских отношений в этот период см.:
13
Тексты этого соглашения см.: «Древняя российская вивлиофика», ч. XII. М., 1789, стр. 194–225.
14
Текст этого договора см.: «Книга посольская Метрики Великого княжества Литовского, содержащая в себе дипломатические отношения Литвы в государствование короля Стефана Батория», М., 1843, № 99. Характеристика международной ситуации, сложившейся в момент подписания соглашения, и анализ мотивов, заставивших русское правительство пойти на этот акт, см.:
15
Подробнее об этом см.:
16
Ср. Центральный государственный архив древних актов (далее — ЦГАДА), ф. 79 (Сношения России с Польшей), кн. 17, л. 1; «Разрядная книга 1475–1598 гг». М., 1966, стр. 378–379.