Видя поворот русских кораблей, адмирал Того повернул «все вдруг» влево на 90° и, продержавшись на этом курсе некоторое время, сделал снова поворот «все вдруг» влево на 90° и пошел на сближение с русской эскадрой.
Около 12 ч. 45 мин. с головного корабля броненосца «Цесаревич» вторично было замечено подозрительное пятно, которое было принято за минную банку, вследствие чего «Цесаревич» резко повернул на 90° вправо. За ним повернули последовательно все остальные корабли. Сочтя этот поворот за желание русской эскадры пройти у него под кормой, адмирал [534] Того снова повернул «все вдруг» на обратный курс и снова пошел на пересечку курса русских кораблей. Идя этим курсом и постепенно склоняясь вправо, адмирал Того разошелся контркурсом с русской эскадрой. Расстояние стало увеличиваться, и вскоре только концевые корабли вели бой. Продолжая движение этим курсом и сделав с запозданием последовательный поворот, адмирал Того оказался позади русской эскадры.
Русские крейсеры, шедшие в хвосте колонны и оказавшиеся теперь под обстрелом, перешли на левый борт своих броненосцев.
В 14 ч. 30 мин. расстояние увеличилось настолько, что стрельба прекратилась. Результаты артиллерийского огня из-за частых поворотов обеих эскадр были весьма незначительны.
Японцы не сумели рассчитать своего маневрирования: русская эскадра вышла вперед.
На этом закончилась первая фаза этого боя, в результате которой русская эскадра оказалась в выгодном положении: японский флот оказался позади, путь во Владивосток был открыт.
Однако адмирал Витгефт ничего не сделал, чтобы закрепить выигрышное положение, и продолжал следовать тем же курсом и строем. Он только приказал увеличить ход до 15 узлов. Вскоре из-за отставания концевых кораблей ход пришлось уменьшить. Русская эскадра шла теперь в двух кильватерных колоннах; крейсеры шли по левому борту броненосцев и держались на расстоянии, превышавшем дальность перелетов японских снарядов. Возле крейсеров держались миноносцы.
Уменьшение скорости привело к тому, что японцы, и без того обладавшие большей скоростью, постепенно стали нагонять русскую эскадру, и когда расстояние между эскадрами стало не больше 40–45 кабельтовых, снова был открыт огонь. На этот раз первым начал стрельбу броненосец «Полтава», шедший концевым в русской эскадре. Японцы тоже открыли [536] огонь, сосредоточив его главным образом на флагманских кораблях — «Цесаревиче» (головном) и «Пересвете» (4-м в линии броненосцев).
Бой возобновился в более выгодных для японских броненосцев условиях. Последние, находясь на зюйд-вест от русской эскадры, были под солнцем, которое уже склонялось к горизонту. Это обстоятельство мешало наводке, так как солнце слепило глаза наводчикам на русской эскадре. Но в общем русские стреляли не хуже японцев. Около часа бой шел с почти равным успехом. Оба русских флагманских корабля сильно пострадали от огня японцев. Но и флагманский броненосец адмирала Того «Микаса» получил ряд серьезных повреждений.
Тем временем японцы, обладая преимуществом в скорости, за время боя сблизились еще больше с русской эскадрой, стремясь выйти на пересечку ее курса.
Около 17 часов бой стал особенно интенсивным. Главный огонь японцы по-прежнему сосредоточивали на флагманском корабле «Цесаревич». Адмирал Витгефт находился на верхнем мостике, наблюдая за боем. Один из японских снарядов крупного калибра ударил в фок-мачту «Цесаревича». Осколками были убиты адмирал Витгефт и флагманский штурман, а также тяжело ранен находившийся с ними начальник штаба.
Таким образом, командование эскадрой было выведено из строя. Однако это обстоятельство не отразилось на ходе боя, так как командир флагманского корабля продолжал идти тем же курсом и не известил флот о гибели флагмана. Около 17 ч. 45 мин. другой 12-дюймовый снаряд ударил в боевую рубку «Цесаревича», и хотя броня не была пробита, осколки разорвавшегося снаряда проникли в боевую рубку через прорезь и вывели из строя всех находившихся там. Командир корабля был тяжело ранен, старший штурман и рулевые, стоявшие на штурвале, убиты, все остальные тяжело или легко ранены. При этом тело убитого рулевого упало на штурвал, а так как до [538] этого руль был положен влево, то корабль начал описывать циркуляцию влево.
Остальные корабли эскадры, не зная о происшедшем на флагманском корабле, ибо никаких сигналов о полученном повреждении сделано не было, решили, что флагман начал маневр, и стали ворочать вслед за ним. И только тогда, когда «Цесаревич» повернул почти на обратный курс и все продолжал ворочать влево, на эскадре поняли, что произошла авария.
Этот поворот «Цесаревича» нарушил строй русской эскадры. Корабли сбились в кучу и попали под усиленный огонь японцев.
Командир броненосца «Ретвизан», капитан 1 ранга Щенснович, считая, что его корабль из-за полученных повреждений неспособен дойти до Владивостока, решил отвлечь на себя огонь японских кораблей и этим помочь эскадре перестроиться и продолжать бой.
В 6 ч. 45 мин. «Ретвизан» дал полный ход и пошел на сближение с японскими броненосцами, намереваясь таранить один из кораблей противника. Шедший за «Ретвизаном» броненосец «Победа», не зная о его намерениях, сначала последовал за ним, но затем возвратился к эскадре.
«Ретвизан» сблизился с японцами до 17 кабельтовых, но затем повернул обратно и пошел на присоединение к эскадре.
Смелый маневр «Ретвизана» несколько облегчил положение русских броненосцев. На «Цесаревиче» вступивший в командование старший офицер приказал поднять сигнал о передаче командования младшему флагману контр-адмиралу Ухтомскому; затем броненосец начал вступать в кильватер «Пересвету». Но так как на последнем все мачты и реи были сбиты, он не мог поднять сигнала о вступлении в командование контр-адмирала Ухтомского. Привязанный же к поручням мостика и спущенный по борту сигнал остался незамеченным. Крейсерский отряд, видя, что броненосцы повернули на норд-вест, тоже повернул и пошел на сближение с ними. [539]
Сигнал «Цесаревича» о передаче командования был разобран также на флагманском крейсере «Аскольд», на котором перед этим были подняты позывные крейсеров и сигнал «следовать за мной». Контр-адмирал Рейценштейн, командовавший этим отрядом, видя, что броненосцы все еще не могут построиться, и предполагая, что ими никто не командует и что, очевидно, младший флагман на «Пересвете» также вышел из строя, решил вступить в командование эскадрой. Поэтому он приказал спустить позывные крейсеров и оставил только сигнал «следовать за мной», считая, что он должен быть исполнен всеми кораблями. Однако броненосцы за ним не пошли. Тогда, развив самый полный ход, «Аскольд» пошел на зюйд, рассчитывая увлечь за собой часть японских кораблей и этим расчистить путь для русской эскадры. За ним последовал крейсер «Новик», а остальные два крейсера этого отряда, «Паллада» и «Диана», не будучи в состоянии развить такую скорость, как «Аскольд», отстали и присоединились к броненосцам, отходившим на норд-вест.
В наступающей темноте «Аскольд» и «Новик», преследуемые японцами, скрылись.
Тем временем к броненосцам подошел «Ретвизан», командир которого, не видя адмиральского флага на «Пересвете» и думая, что младший флагман убит, решил отходить с броненосцами к Порт-Артуру, считая прорыв неудавшимся. Он обогнал все броненосцы, вышел им в голову и пошел к Порт-Артуру. Было уже 19 часов, наступала темнота и видимость уменьшилась.
Таким образом, вследствие того, что не было четких указаний о порядке передачи командования, вследствие пассивности и безынициативности контр-адмирала Ухтомского эскадрой фактически никто не руководил. Каждый корабль действовал самостоятельно.