По японской организации каждая дивизия возила при себе средства для устройства моста около 17 сажен длиной; сверх того, в армии возились мостовые средства по расчету около 50 саж. на дивизию. Таким образом, армия Куроки располагала в общем средствами для устройства мостов свыше 200 сажен длиной. Ввиду предстоявшей переправы через большую реку, эти средства были еще увеличены за счет других японских армий, но все же имеющихся понтонов и верхнего строения далеко не хватало для устройства всех мостов, и пришлось широко прибегать к подручным средствам, что, во-первых, увеличивало время наводки мостов, а во-вторых, задерживало и движение по ним войск. Так, мост у устья Амбихэ строился около 13 часов, и каждая из бригад 12‑й дивизии переходила по нему через Ялу столько же времени (2–3 часа), сколько другие дивизии по своим более прочным мостам близ Ичжу.
В ночь на 13 апреля японцы захватили острова Сямалинду и Киури, выбив из последнего наших охотников. Сейчас же они приступили к устройству сообщений через малые рукава на эти острова, к устройству на них окопов и маскированных позиций для артиллерии. Ничто не препятствовало и дальнейшей переправе их на Хусан через главное русло Ялу, но японцы продолжали методически выполнять свой план; к Тигровому холму была переброшена только 1 рота, выставившая здесь сторожевое охранение и облегчившая детальное изучение нашего расположения.
16 апреля, под прикрытием установленных на левом берегу батарей 12‑й дивизии, началась постройка против устья Амбихэ моста через Ялу. Под огнем японской артиллерии расположенная здесь часть отряда полковника Лечицкого (2¼ роты, 2 сотни, 2 горн. оруд. – под начальством подполковника Гусева) должна была очистить правобережные высоты. Еще днем был переправлен на понтонах авангард – пехотный полк; в три часа утра 17 апреля мост был готов, и началось движение главных сил дивизии.
В ту же ночь на 17 апреля на острове Сямалинду, перед Тюренченом, были установлены, вполне маскированно, 20 гаубиц и 36 полевых орудий 2‑й дивизии. Наблюдательные пункты были устроены позади в 3–4 верст., на высотах левого берега, и соединены телефонами с батареями. Занятие этой артиллерийской позиции и выдвижение 12‑й дивизии уступом вперед являлись последними звеньями в подготовке к переправе главных сил, назначенной на следующую ночь, с тем, чтобы утром 18 апреля обрушиться всеми силами на наш Тюренченский отряд.
Вопрос о времени начала подготовки огнем артиллерии являлся в японской армии спорным: одни полагали, что необходимо 17 апреля открыть огонь по нашей позиции, чтобы выяснить окончательно расположение нашей артиллерии и бомбардировкой нашего расположения подготовить будущую атаку; другие же склонялись к мысли, что надо выждать время, когда пехота изготовится к атаке, так как иначе придется заплатить за добытые сведения ценой раскрытия собственного расположения. Японцы особенно ценили участие в бою гаубичных батарей; между тем русские, выяснив заблаговременно расположение сильной артиллерии на островах, могли перенести сопротивление на тыловые позиции, которые пехоте пришлось бы атаковать одними своими силами. Необходимость прикрыть наводку мостов через Ялу решила вопрос в смысле открытия огня 17 апреля.
Черт. № 4
Серьезные опасения за левый фланг нашего расположения у Тюренчена возникли уже 13 апреля, когда мы потеряли остров Киури, и связь между Тюренченским участком и отрядом полковника Лечицкого у Амбихэ утратилась. Однако вместо того, чтобы попытаться занять угрожаемые высоты выше устья Эйхо, мы 14 апреля загнули наш фланг по реке Эйхо, ослабив для этого войска, оборонявшие Тюренченский участок, на 3 бат. и 8 оруд. Принимая столь пассивную меру противодействия обходу японцев, как уклонение угрожаемого фланга, ген. – лейт. Засулич далеко еще не был убежден в том, что главный удар наносится в охват левого фланга Тюренченской позиции. Кажущаяся малая энергия усилий японцев на этом направлении создавала иллюзию, что это наступление имеет характер только демонстрации.
Эта иллюзия не была разрушена ни донесениями наших разведчиков, наблюдавших приготовления к переправе и обнаруживших большие биваки японцев к северо-востоку от Ичжу, ни усиленной рекогносцировкой, предпринятой 16 апреля 4 ротами с 2 конно-охотнич. командами и 2 орудиями, под начальством Генерального штаба подполковника Линда. Этот отряд, поддержанный огнем 4 орудий от д. Потетынза, сбил роту японского охранения у Сындягоу и на Тигровом холме, заставил японцев открыть огонь частью батарей, ночью установил своими разведчиками переправу японцев в устьях Амбихэ, а 18 апреля обнаружил и движение от Амбихэ бригады 12‑й дивизии, после чего вернулся к Потетынза.