На рассвете 4 июня командир “Касатки” лейтенант Плотто по погодным условиям (видимость 2-3 мили, туман, ветер 1-2 м/с восточный, небольшая зыбь) принял решение на выход к Гензану. “Циклоны” взяли на буксир лодки и направились в море. Вскоре вслед за ними в море вышли “Новик” и истребителии. Видимость улучшилась к обеду и составила 8-10 миль. Скорость буксировки составила 7-8 узлов. Отряды медленно продвигались на запад. Море было пустынным и в течении дня русским так никто и не встретился. Сгустились сумерки. Отряд истребителей во главе с “Новиком” образовал авангард выдвинутый вперед на 10 миль. С рассветом, когда до Гензана оставалось 100 миль, на крейсере провели последнюю обсервацию и передали данные на лодки. Миноносцы отдали буксиры и пополнили запасы масла и бензина на лодках, после чего крейсер и минные суда вернулись в Посьет. Лодки шли строем кильватера. В полдень на “Шереметьеве” произошла поломка “Панаров”, в результате чего он встал под берегом на якорь для ремонта. Кое как отремонтировавшись, его командир не рискнул действовать самостоятельно и дошел с трудом до порта Шестакова, откуда его притащил на буксире миноносец “211”. Остальные лодки продолжили путь. Вечером около 14 часов обнаружили по курсу дымы и немедленно погрузились. В 2-3 милях от “Сома” прошли 4 японских истребителя, видимо направлявшихся в залив Петра Великого. Вскоре “Сом” всплыл. За время нахождения под водой лодки немного разошлись и далее действовали по отдельности. Около 17 часов на подходе к пункту назначения лодки погрузились и прошли северным проходом в подводном положении. Отойдя на 4-5 миль в сгущающихся сумерках “Сом” всплыл, вскоре невдалеке всплыла и “Касатка”. “Дельфин” больше никто не видел (кстати гибель “Дельфина” еще долгие годы оставалась загадкой, так как лодка была найдена на дне со значительными разрушениями от подводного взрыва только в 20-х годах). Лодки приступили к зарядке аккамуляторов направившись малым ходом в сторону Гензана. Ночь была безлунной. Волнение в заливе было минимальное. На юге переодически были видны 2 луча прожекторов, с помощью которых просматривался рейд. Подобравшись к освещаемой зоне практически вплотную лодки погрузились.
Стало светать. Из отчетов Плотто и Трубецкого можно представить следующую картину. ПЛ “Сом” направился в глубину бухты держа курс на остров Ио и вскоре обнаружил в нескольких кабельтовых в предрассветной дымке силуэт большого двухтрубного корабля принятый им за “Асаму” и принял решение немедленно выпустить по нему торпеду. Но торпеда не вышла из аппарата, после чего Трубецкой принял решение извлечь торпеду из аппарата и исправить неполадку. Работа заняла не менее трех часов. Тем временем на рейде началась стрельба, которая через полчаса стихла. Исправив торпеду, князь Трубецкой всплыл под перископ и увидел “Асаму” (на самом деле “Акицусиму”) на прежнем месте. Дав ход лодка приблизилась и подобралась к цели на один кабельтов после чего выпустила торпеду в упор. Как свидетельствует японская история войны на море, в 8 ч. 11 мин. торпеда попала в район второй трубы крейсера “Акицусима” и взорвалась. Попадание оказалось удачным. Последствием взрыва полутора пудов пироксилина стало немедленное затопление правого машинного и кормового котельное отделения. Корабль оказался обесточен. Крейсер, окутавшийся паром, начал кренится на правый борт и оседать на корму, спустя три минуты крен достиг 30 градусов, с борта в воду начали прыгать люди. На помощь спешили дежурные паровые катера и шлюпки. В этой суматохе “Сом” начал отходить в море со скоростью 2 узла следуя в южный проход. Согласно японских данных крейсер опрокинулся и затонул спустя четверть часа после взрыва. Впрочем, как свидетельствует, опять таки официальная история войны на море, портрет императора был перенесен командиром крейсера на шлюпку.
“Касатка” направлялась в глубину бухты, следуя вдоль берега полуострова Муравьева. Разглядев в мутную оптику перископа силуэт двухтрубного большего корабля и предположив что это “Микаса” (фактически это была “Асама”), Плотто сблизился на дистанцию полтора-два кабельтова и выпустил все 4 мины! Результат оказался крайне плачевным! Стоит отметить, что судя по послевоенным отчетам, японцы увидели следы 2-х торпед. Видимо одна утонула сразу. Еще одна просто заклинилась на аппарате, в полуотведенном положении. Обе выпущенные торпеды попали в борт крейсера!!! Но не взорвались. “Асама” открыл огонь по воде. Вслед за этим вакханалия охватила всю эскадру.
После атаки “Касатка” тоже вышла в море через южный проход. Обе лодки выйдя в море и удалившись на 6-8 миль от берега застопорили машины и ждали до вечера дабы всплыть, запустить моторы и приступить к зарядке истощенных батарей. Неприятным сюрпризом для экипажа “Касатки” стала неиправная торпеда, застрявшая на полуотведенной балке минного аппарата Джевецкого. Спустя час работы торпеду удалось сбросить в море. Оказавшись к утру следующих суток в 100 милях от Гензана, обе лодки на рассвете встретились и далее следовали совместно. Тем временем погода ухудшилась.Тем не менее дальнейшее плавание прошло без особых проблем, и обе лодки вернулись в Посьет в полдень 9 июня, встретив по дороге шхуну “Синпхо” отряженную для их сопровождения.