Но именно в силу отсутствия четкого плана операции, а также вследствие неимения гарантий приобретения бурами аргентинских крейсеров и согласно условиям ранее заключенного и, казалось бы, вполне успешно реализовывавшегося соглашения с Флинтом и Воссидло, предложение Ван Стратена было отклонено. Однако процедура приобретения крейсеров опасно затягивалась. Тогда обеспокоенное агентурными сведениями о японских шагах в том же направлении, российское руководство уже только с целью предотвратить возможную покупку крейсеров Японией решает обратиться непосредственно к французским властям, чтобы те официально оформили покупку на себя с передачей крейсеров России по окончании войны. А. И. Нелидову было сообщено об этом 9 июля. Предполагалось купить два чилийских (“Esmeralda” и “Chacabuco”) и два аргентинских (“General Belgrano” и “Pueyrredon”) крейсера. На последовавшей встрече Нелидова с министром иностранных дел Франции Т. Делькассе последний заявил, что официальное приобретение крейсеров на имя французского правительства невозможно без одобрения распущенного на летние каникулы парламента. Однако если покупка будет осуществлена компанией “Форж и Шантье”, то Делькассе гарантировал ей в этом негласную поддержку, более того, лично обратился к директору компании Ж. Пастро, и тот согласился оказать России полное содействие. Очевидно, в успехе переговоров сыграл свою роль авторитет широко известного в международных дипломатических кругах русского посла во Франции А. И. Нелидова. К тому же ведение переговоров официальным представителем Российской империи гарантировало серьезность намерений и надежность сделки в гораздо большей степени, чем деятельность никому не известных посредников. Ч. Флинт от участия в этих переговорах был полностью отстранен.
Таким образом, была заключена следующая устная договоренность: фирма “Форж и Шантье” приобретает крейсеры якобы за свои деньги и для себя, на самом же деле на выделенные Россией средства, под обязательство французского правительства перед Чили и Аргентиной не перепродавать корабли воюющим сторонам. В течение войны крейсеры должны были отстаиваться во французских портах, а по ее окончании Россия уже официально “покупала” их для нужд своего флота. Реализация этого варианта лишала Японию гипотетической возможности осуществления аналогичной сделки, позволяла избежать международных осложнений и почти гарантировала приобретение крейсеров. Но, как справедливо указывал Г. А. Епанчин, в этом случае их покупка теряла смысл, поскольку флот требовалось усилить для борьбы с конкретным противником и в конкретное время. Исходя из этих соображений, Морское министерство отказалось от фактически обеспеченной российской дипломатией комбинации и вновь обратилось к помощи частных лиц.
Русско-японская война наглядно демонстрировала, насколько значительную роль играют в борьбе на море броненосные крейсеры. После катастрофы 2 мая 1904 года командующий японским Соединенным флотом адмирал X. Того заменил погибшие броненосцы главных сил броненосными крейсерами “Касуга” и “Ниссин”, построенными по одному проекту с аргентинскими крейсерами. В бою 28 июля 1904 года эти два корабля вместе с броненосным крейсером “Якумо” вели сражение против главных сил 1-й эскадры флота Тихого океана, прорывавшейся из Порт-Артура, в одной линии с японскими эскадренными броненосцами. В первом сражении при Цусиме японцы потеряли еще один броненосец - “Фудзи”, что кардинально изменило ситуацию на море. Уже в сентябре 1904 г. японская сторона начала переговоры о покупке латиноамериканских крейсеров. Основной задачей было найти средства и обеспечить дипломатическую поддержку. С последним Японии как всегда помогла Англия. Не без участия Англии были найдены средства, переговоры с банкирским домом Ротшильда и банковской группой “Гиббс и К®” завершились успешно. Япония получила средства на покупку крейсеров и дипломатическое обеспечение.
Сведения о возможной покупке Японией крейсеров достигли и Петербурга и 15 сентября 1904 года уже только с Флинтом и на более жестких условиях было заключено соглашение, по которому он обязывался в течение двадцати дней заключить сделку с правительствами Чили и Аргентины и доставить корабли к выбранному им месту передачи за 55 дней. При просрочке любого из указанных сроков соглашение признавалось утратившим силу. Оптимальным сроком завершения операции указывалось 5 ноября. Однако Флинт, отчасти в связи с очередной сменой власти в Аргентине, в определенные соглашением сроки уложиться не смог.