Русское движение новейшего времени на моих глазах возникло, развилось в немалую общественную силу — и угасло.
Свой взгляд на причины всего произошедшего я выше изложил пространно, со многими аргументами. Итожа, перечислю их в кратком виде.
На первое место я ставлю изменение внешней и (отчасти) внутренней политики России, связанное с именем президента Путина. Который осуществил некоторые важнейшие вещи, о которых мы, русские националисты, могли только мечтать, не будучи в силах что-то в реальности изменить. Это курс на возвращение России суверенитета и военного могущества, упорядочение и нормализация всей нашей повседневной жизни, показательное преследование коррупционеров и предателей Родины (не всех, не везде и не всегда, но все-таки), а самое главное — возвращение Крыма и Севастополя, которых представить себе нерусскими просто невозможно, недопустимо и безнравственно. Таким образом, из наших рук были выбиты важные козыри, наша инициатива оказалась перехвачена Путиным, наша традиционная, оправданная всей постсоветской действительностью оппозиционность внезапно и быстро обветшала, обесценилась и стала для большинства подозрительной[225].
Упустив возможность встать с Путиным плечом к плечу против либералов (пятой колонны, национал-предателей), русские националисты потеряли не только блестящие возможности в плане легитимизации и организации Движения, но и — в значительной мере — его политическое лицо, репутацию. Это многократно усугубилось в результате перехода некоторой части Движения (не от большого ума, скажу прямо) на позиции «заукраинства». Что искусно и, увы, не без оснований используется путинской пропагандой, превращающей русских националистов то в жупел «российского майдана» (вариант: фашистов а ля бандеровцы), то просто в предателей Русского дела. В результате всего сказанного, у националистов уходит почва из-под ног, резко сокращается, теряется социальная база.
На второе место я ставлю низкий уровень теоретической подготовки участников Русского движения, который мало изменился за четверть века. Нашим национал-патриотам по-прежнему не хватает знаний и понимания, короче говоря — ума. Хотя, с одной стороны, у нас вроде бы появился своего рода интеллектуальный ареопаг, но толку от этого мало. Поскольку, с другой стороны, нет координирующей усилия этого ареопага силы, нет механизма передачи наших знаний массам, среднему звену Движения. Нет и культуры «мозговых штурмов», так необходимых. Нет школы, как нет и учебников русского национализма, не налажена агитационно-пропагандистская работа… В этом плане мы тысячекратно уступаем тем же большевикам, у которых все эти элементарно необходимые вещи были отлажены по всей России, как на воле, так и в тюрьме. В результате мы рискуем упустить тот главный резерв, который, как еще три года тому назад можно было утверждать, идет за нами: русскую молодежь.
Выражусь конкретнее: налицо идейный тупик, в который лидеры успели завести Движение, сделав неверный выбор. Они спутались с Навальным, замарались на Болотной площади, связались с оранжидами и Координационным советом оппозиции, ушли в непримиримую оппозицию Путину (и это на фоне «русской весны» и воссоединения с Крымом!) и, что хуже всего, допустили в ряды Русского марша «заукраинцев» и противников Новороссии! Что тут было от недопонимания и безрассудства, что от успешных трудов штатных провокаторов спецслужб, я разбирать сейчас не стану. Но именно эти идейно-политические, теоретические ошибки я считаю главной причиной развала, дискредитации и деградации Русского движения. Результат налицо.
Справедливости ради надо отметить, что в последние годы в Русском движении объявились новые, относительно молодые кадры идеологов, на которые стоит обратить внимание. Это, например, популярный блогер из Ростова-на-Дону, фигурирующий с 2008 года в сетях под ником «Павел Раста» или «Растафари»[226], чьи публикации, острые и талантливо написанные, бьющие порой не в бровь, а в глаз, близки и симпатичны мне, как правило, своей идейной направленностью. Они очень точно выверены и направлены, поскольку, по моим представлениям, продиктованы самым искренним, беспримесным и бескомпромиссным русским национализмом — любовью к русскому народу и заботой о нем. Правда, горячий «юношеский максимализм», сохранившийся у этого 40-летнего человека, иногда заставляет его делать неоправданно резкие заявления, но я на это закрываю глаза. Состарится — смягчится. Сейчас Раста воюет в Донбассе, взяв в руки оружие: достойный поступок, вызывающий у меня белую зависть и восхищение. Уверен, у этого человека есть не только авторитет, но и будущее в нашем Движении.
225
Интересно, как наиболее умные наши противники из либерального лагеря расценили происходящее. В частности, идеолог правых сил Ирина Прохорова, сестра известного олигарха, в интервью Ксении Собчак предположила: «Что касается “Русского марша”, я не знаю, действительно странно. Обычно это были очень большие шествия. Трудно сказать. Может быть, я бы сказала так: поскольку националистические настроения стали уже частью какого-то официального дискурса, возможно, необходимость и желание себя показать на каком-то альтернативном “Русском марше” уже не актуальны».
226
Происхождение псевдонима неясно: «раста, растафари» — представители монотеистической авраамической религии, какое отношение они могут иметь к русскому национализму? Видимо, тут ирония и молодежный эпатаж.